со швеей, ведьма неловко переминалась с ноги на ногу, выдавив слабую улыбку, Анико со всей серьезностью указала Элайн на входную дверь. Во время снятия мерок молодая ведьма нетерпеливо следила за четкими движениями миниатюрных, но расторопных рук швеи, жалея, что вообще подошла к Хадринн. Она не хотела вовсе идти на бал, вымученно вести беседы с незнакомцами, натянув притворную улыбку, но, к сожалению, остаться в покоях ей не позволили бы.
Вновь выйдя на улицу, Элайн почувствовала, как спина и шея покрылись по`том, вынуждая платье неприятно прилипать к телу и сковывать движения. Она так и не успела поесть, отчего к горлу подступила тошнота, а голова закружилась. Взгляд упал на коробку с грушами, что еще не успели занести в замок. Боясь быть пойманной с поличным, Элайн схватила первый попавшийся фрукт, обласканный солнцем, и поспешила убраться подальше, в сторону сада. Обтерев грушу о рукав, вонзила зубы в спелую сочную мякоть, плавно скатившуюся в желудок, даруя долгожданное насыщение.
Под листьями векового дерева стоял Матэуш, указуя рукой направление работнику в фартуке, тщательно записывающего за своим хозяином. Пряча лицо от навязчивых лучей за ладонью, подставленной козырьком, Элайн двинулась навстречу мужчине, который, завидев ее, улыбнулся уголком губ. Садовник низко поклонился, но не отошел, не давая возможности поговорить о важном.
Девушка везде чувствовала себя лишней, она носилась со своей информацией, будто коза с молоком, но никто не желал ее слушать. Уже было обрадовавшись уходу садовника, она заметила, как к ним спешат две женщины-флористки в больших плетеных панамах, закрывающих часть лица. Не в силах терпеть эту муку, Элайн решила отложить разговор на более спокойное время. Едва ли что-то изменится, расскажи она сейчас, а не на следующий день.
Они отошли к беседке, чтобы хоть немного укрыться от разгорающегося зноя, Матэуш со знанием дела называл сорта цветов и растений, в каком порядке и где должны быть расположены вазы с ними, ведьма же со скучающим видом вглядывалась в далекие вершины гор. Флористки принялись громко спорить между собой, крича, словно сороки, в это время младший Де Кольбер урвал минуту и подошел к Элайн.
– Так много всего, но уже завтра все закончится, даже не верится.
– Столько стараний ради одного дня?
Элайн была рада слышать его спокойный ровный голос, смотреть, как на переносице образуются морщинки, когда лицо Матэуша кривится от яркого света.
– Человеческая жизнь по меркам вампиров тоже ощущается одним днем, но она того стоит, правда же?
Матэуш подошел ближе и аккуратно убрал прилипшую темную волосинку с губ девушки. От внезапной близости она замерла, не отрывая от него карих глаз. Мужчина смотрел на ее приоткрытый рот, ловким движением руки вытаскивая откуда-то из-за уха пряно пахнущий бутон. Голоса женщин резко смолкли, обратившись к уединившейся парочке, но, предвосхищая слухи, младший Де Кольбер закусил выпирающими резцами колючий стебель, подмигнул Элайн и, развернувшись на каблуках, устремился к хихикающим