сдавливает горло. Белые листы акварели смеются – они тоже не на моей стороне. Открываю джин-тоник и подношу ко рту, но не успеваю даже коснуться губами холодного стеклянного горлышка. Бутылка вылетает из моих рук и с грохотом ударяется о бетонную плиту. Звук бьющегося стекла отдается эхом по недостроенным стенам, но я его не слышу, вокруг сплошной вакуум. Туман застилает пространство, и сквозь него просачиваются два ярко-красных огонька. О мой Босх! Это глаза демона?
Чудовище подходит ближе, а вместе с ним и тошнотворный запах – смердит преисподней. Я вижу лишь очертания – морда буйвола и клешни вместо рук. Он держит морской гарпун и хочет забрать меня с собой. Все это в мгновение рисует мое воображение. И я жадно запихиваю придуманный образ в свою память.
Туман рассеивается, и теперь я вижу ясно: никакой это не демон. Это Чудик.
Если верить городским легендам, в каждой школе есть странненький мальчик. Или попросту псих. Он убил свою собаку или покромсал в салат родителей или еще чего такого натворил, что все одновременно и гнобят его, и боятся. Такой изгой нужен, чтобы остальные чувствовали себя нормальными. Он существует сам по себе, никого не трогает, зато все трогают его. Каждый пытается зацепить и так забитого парня, уколоть в те места, где болит особенно невыносимо. Это вроде как делает тебя крутым. Единственное, чего от него ждут, что однажды он придет в школу с дробовиком и разделается с обидчиками.
Чудик – это наш странненький мальчик. Я всегда знала, что он есть, но никогда не обращала на него внимания. Не представляю, что такого ужасного он натворил, за что стал изгоем и почему его считают странным. Правило одно: хочешь, чтобы с тобой общались, не разговаривай с Чудиком. Репутация – вот что дороже всего. Это правило никогда не обсуждалось на общем собрании или что-то типа того. Это была непреложная истина, которую каким-то невероятным образом знали все.
И вот он стоит прямо передо мной, настолько близко, что я чувствую зловонное дыхание. Впервые за долгое время мне становится действительно страшно. Я не знаю, на что он способен. Не знаю, зачем ему я. Чувствую, как в руке дотлевает сигарета и ядовитый пепел обжигает мои пальцы. И все равно не бросаю окурок.
Чудик скалит зубы и чуть слышно говорит:
– Дорога тебе в Ад!
О, ну теперь понятно, почему его считают странным.
Чудик делает шаг вперед и оказывается настолько близко, что я слышу, как бьется его сердце. Потому что оно как раз на уровне моих ушей. И бьется бешено. Сглатываю и поднимаю голову.
– Поздно. Я уже в Аду.
– Что?
Его лицо тут же меняется. Оно больше не ужасающее, а скорее растерянное.
– Ты такая же, как я? – спрашивает Чудик и хватает меня за запястье. – Ты тоже покончила с собой?
– Вот еще!
Вырываю свою руку. Дотлевающим окурком прожигаю его футболку в области того самого бешено бьющегося сердца и толкаю в грудь. Моих сил хватает, только чтобы пошатнуть Чудика, а никак не повалить на землю, как я ожидала.