добавляет она, не отрывая взгляда от монитора.
– Ненавижу отчества.
Лилия поднимает на меня глаза и смотрит так, что приходится ответить.
– Ну старит же! Как будто вы 60-летняя учительница. А вам 40 – слишком рано для отчества. Разве обращения на вы недостаточно, чтобы выразить официозное уважение?
Она усмехается и возвращается к невероятно захватывающему чтению моей биографии.
– Мне 32.
– Ааа.
Я снова и снова проверяю телефон, но никаких сообщений нет. Даже Крис не спрашивает, почему я пропустила школу. Все это настолько утомительно и скучно, что мне ничего не остается, как крутиться туда-сюда на стуле до головокружения.
Откуда-то доносятся звуки музыки. Я напрягаю свой слух, пытаюсь разобрать слова. Музыка совсем рядом. Она звучит в этой комнате. Waiting… here… for you… О нет, это Richard Marx «Right Here Waiting». Терпеть не могу эти сопли. Но музыка становится все громче и, смешиваясь с тиканьем секундой стрелки, превращается в адский коктейль для моих ушей.
– Выключите! – кричу я и вскакиваю со стула.
– Что выключить? – спрашивает Лиля.
– Музыку! Выключите эту чертову музыку!
Лиля щелкает мышкой и отрывается от монитора. Наконец-то она готова увидеть меня, а не чужие буквы обо мне.
– Ты слышишь музыку? Прямо сейчас?
– Да. А вы нет?
Я успокаиваюсь и сажусь обратно на стул. Если музыка играет только в моей голове, об этом нельзя говорить. Это уже пахнет шизофренией. А значит, меня точно заберут в дурку.
– А все, больше не играет, – говорю я. – Вы бы сходили к врачу, слух что ли проверили бы. В таком возрасте уже пора.
– Откуда у тебя синяки, Соня?
От резкой смены темы мне становится неуютно. Музыка, что только что разрывала на части, затихает и только секундная стрелка нарушает тишину.
– Все зовут меня Софа, – говорю я.
– Хорошо, Софа. Так откуда у тебя синяки?
Я молчу.
– Тебя бьют родители? – спрашивает Лиля.
– Нет, – отвечаю я и делаю вид, что рассматриваю лиловые цветочки на обоях. Это единственный кабинет в больнице, который не пахнет больницей.
– Ты сама причиняешь себе вред?
– Нет.
Да.
– Ты боишься прожить свою жизнь зря?
– Нет.
Да.
– Тебе кажется, что ты постоянно кричишь, а тебя никто не слышит?
– Нет.
Да.
– Тебе кажется, что твои потребности игнорируют?
– Нет.
Да.
– Хм.
Лиля открывает блокнот и что-то пишет, но я не вижу, что именно. А затем снова возвращается к допросу.
– Так откуда у тебя синяки?
– Я не знаю! Сколько еще раз повторить? – говорю и погружаюсь в телефон, делая вид, что листаю ленту.
– Почему твой школьный психолог считает, что у тебя есть склонность к суициду?
– Не знаю.
Лиля встает и подходит ко мне. Она выхватывает из моих рук телефон