затем происходит то, чего все так сильно боялись – учителя, психолог, Хеллин. После фестиваля я останавливаю в коридоре Сосновского – учителя информатики и по совместительству ответственного за интернет-голосование – и начинаю неистово кричать прямо ему в лицо:
– Вы подделали результаты!
Мой крик заполняет узкий коридор, расходится по школе и эхом отдается в конце Березового острова. Я ору какие-то ругательства, посылаю всех во все известные места и не замечаю, как ладонью ударяю учителя прямо в грудь. Нет, я не перешла границу. Я переехала ее на максимальной скорости Harley-Davidson.
– Вы подделали результаты! – выпаливаю снова и снова, как будто эта фраза может что-то изменить.
Сосновский замирает. Даже мой толчок не выводит его из себя. Стоит и не понимает, что делать. Он знает. Все учителя про меня знают. Поэтому они так осторожны. Никто не хочет оказаться в прощальной записке с пометкой «в моей смерти прошу винить…». А может, они думают, что я способна причинить вред кому-то, кроме себя? Но я просто хочу победить в этом дурацком школьном конкурсе. Хоть раз. Разве лучшие не должны быть первыми?
– Софа, – говорит Сосновский и медленно делает шаг назад. – Все было честно.
– Это подстава! – мой крик переходит в визг.
С Мией все понятно. Ее мама – школьная психологиня. Естественно, первые места всегда будут за ней, ведь членам жюри не нужны проблемы на работе. Но Ника? Нет, за нее не могло проголосовать большинство. Я не знаю, каким влиянием обладает она или ее родители, но точно знаю, что это нечестная победа.
– Никакой подставы нет, – все так же спокойно говорит Сосновский.
– Вы действительно будете убеждать меня, что все голоса за Нику настоящие? Они накручены! Вы их накрутили!
– Зачем мне их накручивать?
– Потому что моя работа лучше! Но вы не хотите этого признать. Ваш конкурс – фальшь, подтасовка, игра для своих. Без денег и связей здесь никому нет места.
Я не вижу, что происходит вокруг, но могу поспорить, что все ошарашены. Представьте, ученица орет на учителя, а он воспринимает это как должное. Да, черт возьми, я сама ошарашена своим поведением, будто внутреннее чудовище наконец-то вырвалось наружу. Меня бы за шкирку и к директору. Вот только кто осмелится?
Они думают, что я сошла с ума. Может, так и есть. Когда долго и безрезультатно бьешься головой о стену, легко можно лишиться рассудка. Меня как будто никто не замечает. За моей спиной пусто. Ни родители, ни друзья, ни учителя – никто не защищает мой талант. Никто не доказывает, что я достойна первого места. Кажется, пришло время сдаться. Признаться, что этот путь не для меня. Что никакой я не художник.
И тут снова звучит эта дурацкая «Right Here Waiting». Песня давит на виски, и я хватаюсь за голову, чтобы заставить ее замолчать. Но становится только хуже. Мелодия стекает по венам в самое сердце и заставляет его пульсировать. Я отпускаю руки, и все вокруг вдруг замолкает, пока сзади не раздается голос:
– Они обвиняют судей в необъективности…
Я оборачиваюсь и прямо перед собой вижу того самого Чудика, который обещал отправить