на потолок, с которого ему улыбалось солнце красное. А Лесава тихо собрала свои горшочки и мешочки с травами, завернула в узелок и вышла из опочивальни князя. Знала девушка, что погрузился Тихомир сейчас в свои воспоминания о том коротком счастливом времени, когда он любил и был любим.
ГЛАВА 5. Премислава
– Лесавка! Стой! Иди сюда!
Премислава окликнула Лесаву, едва девушка вышла из покоев князя.
Была Премислава похожа на свою мать – такая же круглолицая, румяная, только волосы цветом как солома, а на лице россыпь веснушек. Глаза серые, с постоянным хитрым прищуром.
– Что, Слава?
– Пойдем, подарки я тебе покажу!
И потащила к себе в терем.
– Посмотри, Лесава, какие подарки мне жених сделал.
Открыла Премислава сундучок и стала хвастаться.
– Гривен шейных две штуки. Глянь, какие красивые.
Смотрит Лесава, в руках вертит. Ну красивые. Были гривны серебряные, талантливым мастером сделанные. С тыльной части шеи круглые, с замочком хитрым, а внизу, около ключиц, расширялись, подобно кокошнику. Выковал их мастер из серебра, красивым орнаментом разукрасил, а в орнамент вплел камни самоцветные, веселенькие такие, пестренькие.
– А кольца височные смотри какие!
– Очень тонкая работа!
Еще бы не тонкая! Одни с мелкой зернью серебряной – и как мастер такие тонкие шарики смог сделать? Другие с ажурной филигранью, да снова с камнями самоцветными – искряком и яшмой. Красота!
– Я уже надела пару, – сказала Премислава и повертела головой, показывая приделанные к кокошнику у висков кольца. – Как тебе?
– Очень красивые, – вежливо сказала Лесава.
– А уж браслетов, бус и перстеньков и не сосчитать! – рассыпая перед девушкой свои сокровища, сказала Премислава.
Смотрела Лесава и вежливо качала головой. Нет, красиво, конечно… Но разве можно сравнить красоту мертвую с красотой живой? Перебирала Лесава тонкими пальчиками темно-фиолетовые бусы из камня жада, а сама видела цветущий касатик, цветок Перунов. Красив камень, но еще красивей лепестки ириса, которые рождаются в золотой чашечке и распахивают вширь свои темно-лиловые крылья. Смотрела Лесава на перстенек с зеленой яшмой, а сама видела залитую солнцем лесную полянку, где в плывущем над травой аромате купались яркие бабочки и хрупкие стрекозки. Нет, не лежала у Лесавы душа к мертвому камню.
– Богатый у меня жених, да, Лесава? – требуя похвалы, сказала Премислава, любуясь на себя в зеркало.
– Богатый, – добродушно усмехнулась Лесава.
– Хочешь, я тебе какой-нибудь перстенек подарю? – предложила Премислава. – Вот этот мне совсем надоел. А этот мал, на палец не лезет, – с сожалением сказала она, пытаясь надеть на палец тонкое колечко. – А то у тебя всего один перстенек, да и тот ерунда сущая.
Лесава поджала губы, но ничего говорить не стала. Да, был у нее один перстенек заветный, и носила девушка его не на пальце, а чаще всего под рубашкой на шнурке, так же, как и амулет Даждьбогов. И