Особенно досталось русским, которых немцы, под влиянием газетной пропаганды, считали виновниками войны.
Русские туристы и путешественники проявили удивительную беспечность. Ни роковой выстрел в Сараево, ни австрийский ультиматум Сербии не поколебал общего благодушия. Многочисленная курортная публика как ни в чем не бывало продолжала свое лечение60. Когда генерал Брусилов, проводивший летний отпуск в Киссингене, в конце июля решил все же увезти семью домой, то знакомые посмеялись над его страхами, уверяя, что никакой войны не будет. «Встретившийся мне на лестнице гостиницы, в которой я проживал, князь Юсупов даже возроптал, – пишет Алексей Алексеевич. – На мой прощальный привет он удивленно спросил:
– Зачем вы уезжаете, ведь ни вы, ни ваша жена не окончили курса лечения?
– Да, к сожалению, еще не совсем окончили. Но война на носу, и мне своевременно нужно прибыть к моим войскам. Попасть в число военнопленных я не желаю.
– Ну что за вздор! – воскликнул Юсупов. – Никакой войны быть теперь не может, а то мне дали бы знать. Я нанял виллу великому князю Георгию Михайловичу, и он на днях сюда приедет».
В результате подобного образа мыслей тысячи российских подданных, и среди них члены императорского дома, узнали о начале войны с Германией не из царского манифеста, а из немецких газет. 1 августа все они разом превратились из дорогих гостей и желанных клиентов в ненавистных и презираемых «варваров», людей второго сорта. Спустя несколько дней русская пресса запестрела сообщениями о немыслимых оскорблениях, унижениях и ничем не прикрытом насилии, которые обрушились на головы соотечественников, возвращавшихся из Германии. Многие в России поначалу даже отказывались верить в то, что немцы, «передовой, культурный народ», способны на такую дикость.
Трудности с отъездом возникли у самых высокопоставленных лиц. Поезд со вдовствующей императрицей Марией Федоровной, находившейся с визитом в Дании, был задержан на германской границе; ей пришлось вернуться в Копенгаген и добираться до Петербурга через Скандинавию. Великого князя Константина Константиновича (известного поэта, писавшего под псевдонимом К.Р.) вместе с женой и детьми высадили из поезда в Восточной Пруссии, довезли на машине до русской границы и оставили в чистом поле. Уже на той стороне их подобрал уланский разъезд из Смоленска. Князя Юсупова арестовали в Берлине, и лишь ходатайство испанского посла вернуло ему свободу.
С нетитулованными особами немцы обращались и вовсе без церемоний. Мужчины, женщины, дети, старики – все скопом были зачислены в разряд «военнопленных», лишенных всяких прав.
Здание русского посольства было разгромлено бушующей толпой, некоторые официальные представители России подверглись аресту, другие были избиты. Последний посол Российской империи в Берлине Сергей Николаевич Свербеев свидетельствовал: «Хотя Берлин официально опроверг факт избиения чинов русского