осклабился он (ну, в точности, Стив Тайлер – зубастый лидер "Аэросмит"! – наконец-то вспомнила я). – Скоро отсюда еще никто не уезжал. Разве только вверх по дороге, мимо клуба… там теперь большая деревня посреди поля за рощицей образовалась, да ты теперь знаешь. Мы убываем, а там прибывает. Так что лучше не торопись…
Разумеется, я сразу поняла, что он намекал на кладбище – не слишком ли много он позволяет себе, этот всего-навсего Почтальон? Однако не подала и виду, что меня как-то встревожила его зловещая шуточка.
– Уж вы, пожалуйста, – начала я, как завзятый проситель, – Евгений…
– Семеныч, – подсказал он, и даже пуговицы его металлические блеснули холодно.
– Пожалуйста, Евегний Семеныч, отправьте мое письмо побыстрее, это очень важно!
– Хм… а ведь я, кажется, разъяснил обстановку. Что это никак не может зависеть от меня. Вот установится антициклон, тогда посмотрим.
Точно приговор мне зачитал. Мы с ним к тому моменту совсем уж в темноте сидели, вернее, он-то сидел, а я стояла. В довершение ко всему, где-то под кушеткой опять заскулил щенок.
– Симпатичный у вас щеночек, – подхалимски сказала я, чтобы хоть как-то разрядить эту мрачную атмосферу. – У вас, говорят, еще были…
– Были, верно, да все издохли. Один вот остался. А кто говорит об этом? – он оторвался, наконец, от блокнота и поглядел на меня.
– Прасковья Егоровна. Что ж они… заболели? – неуместно улыбнулась я, но уж так хотелось расположить его к себе – ведь от него теперь все зависело!
– Почти… почти что заболели, – даже сквозь очки я чувствовала его пристальный взгляд. – Я лишь немного помог им.
Что-то странное было в его словах, а между тем скулеж за кушеткой становился все отчаянней.
– А, вообще-то, я очень уважаю собак… Вот недавно прочел, забыл в какой газете – ведь столько газет через меня проходит – о том, как собака спасла хозяину жизнь, да! Он вывел ее на прогулку, а сам вдруг упал – сердечный приступ, как потом выяснилось. И что же? Собака стала лапами массировать ему грудь, и, причем, по всем правилам, – и спасла! Фью-ить, фью-ить, Черныш, ко мне!
Щенок не отозвался, но притих. Мне пора было уходить.
– А не желаете ли взглянуть? – вдруг спросил он, но как-то не совсем уверенно и опять перейдя на "вы".
– На что?
– Да так… приспособленьице одно, я думаю, лучше самому показать, нежели потом люди будут невесть что разбалтывать. Вот уже донесли про щенков, а казалось бы, кому какое дело? Щенки ведь были мои. Пройдемте-ка сюда…
Он провел меня за дощатую перегородку, которой у него отделялся от комнаты чулан – вместо обычной занавески. Кроме стола, лавки и ведра с водой здесь ничего больше не было, никакой даже посуды. И хотя по предназначению это была кухня, показалось, что здесь не только не ели, но и не готовили никогда.
– Вот, – он кивнул куда-то в угол.
В темноте я не сразу разобрала, что там такое было в этом углу, и даже когда