если не получится? – её крик разбился о скалы. – Что тогда? Куда ты спрячешься со своей верой в науку?
Он молчал. Где-то за спиной зазвонил колокол – глухо, будто под водой.
***
Они ночевали в келье – каменной коробке с двумя топчанами и иконой в углу. Максим отвернулся к стене, накрывшись одеялом с головой. Анна сидела у окна, глядя, как луна купается в море облаков. В кармане шуршал тот самый платок. «Там, где кончается земля…»
Она вышла, прихватив фонарик. Двор монастыря был пуст, только ветер гнал по камням клочья тумана. Анна спустилась к краю обрыва, где начиналась бесконечность. Горы, как спящие драконы, лежали под звёздным покрывалом.
– Я не знаю, кто ты, – прошептала она, доставая платок. – Но если ты здесь… дай знак.
И бросила его в пропасть. Ткань закружилась, пойманная ветром, и вдруг вспыхнула голубым светом – будто её подожгли изнутри. Анна вскрикнула, отшатнувшись. Когда она открыла глаза, платок исчез. А на камне у её ног сидела кошка, держа в зубах ветку полыни.
– Это… для меня? – она протянула руку.
Животное бросило траву к её ногам и растворилось в темноте. Анна подняла веточку – горький запах ударил в нос, оживив воспоминание. Полынь. То самое растение, что росло у бабушки в деревне. «От тоски помогает», – говорила та.
Она прижала стебли к груди и заплакала. Не от боли – от облегчения. Кто-то всё же слышал.
***
Утром они спускались молча. На полпути Максим остановился, снял рюкзак и достал термос.
– Выпей. Глинтвейн, монах продал. Говорит, согревает душу.
Анна сделала глоток. Пряности обожгли горло, но внутри разлилось тепло.
– Прости, – сказала она. – За вчерашнее.
– Я тоже. – Он потёр переносицу, где застыла морщина напряжения. – Просто мне страшно. Когда ты говоришь о голосах, о снах… я боюсь тебя потерять.
– Ты не потеряешь. – Она взяла его руку, впервые за месяцы почувствовав связь крепче страха. – Давай просто… поверим. Хоть ненадолго.
Он кивнул. Внизу, у подножия горы, автобус гудел, зовя обратно в реальность. Анна посмотрела вверх, где монастырь казался игрушечным. И ей почудилось, что в окне мелькнул рыжий огонёк.
***
В автобусе Максим уснул, а Анна достала ветку полыни. Засохшие листья шептали что-то на языке, который она почти понимала. За окном мелькали телеграфные столбы, как метки на линейке их пути.
– Эй, смотри! – пассажир с переднего сиденья ткнул пальцем в небо.
Над горами кружил орёл. Солнце подсвечивало его крылья снизу, превращая в огненного феникса. Анна прижала ладонь к стеклу.
– Красиво, да? – проснулся Максим.
– Как обещание, – ответила она.
Он не спросил, какое. Просто взял её руку, и они смотрели, как птица растворяется в синеве, унося с собой часть их боли.
Глава 4. Чужие колыбельные
Дождь стучал по крыше кафе, как настойчивый гость, требующий впустить его внутрь. Сегодняшний визит в клинику оставил горький привкус.
Анна сидела