target="_blank" rel="nofollow" href="#note_14" type="note">14, в этом случае ему бы хоть было за что зацепиться и не считать себя полным неудачником, но цепляться было не за что: сплошные бункеры15да кусты.
Но все это были отвлеченные мысли, а тем временем пора была действовать. Савва уже давно просек, что с этим всегда лучше помедлить до середины второй девятки. Где-то между тринадцатой и пятнадцатой; в «Форесте» он всегда отдавал предпочтение тринадцатой, ибо она была довольно протяженной и там легко было отстать. Середина второй девятки – тот самый момент, когда последнее, что могло волновать игроков флайта – это чей-то там кедди. К этому времени все уже привыкли к нему. Финишные же лунки были рискованны: на них внимание игроков, как правило, возвращалось к сосредоточенной собранности начала игры.
Савва действовал как обычно, ничего нового. Подождав, пока игроки сделают первый удар, – у одного мяч улетел в правую воду, у другого в левый лес, а это был просто подарок судьбы – он по обыкновению немного отстал. Он нагнулся над бэгом, чтобы убрать тишку, а потом аккуратно открыл маленький боковой карман.
Это было просто, даже слишком просто. И он уже не помнил точно, когда это стало чем-то вроде рутины, ибо, если уж совсем откровенно, для него это с самого начала и была рутина. Возить бэг, протирать клюшки, подавать мяч, ну и взять несколько сотен. И он не чувствовал своей вины: такой суммой не дорожат. И он не делал ничего особенного, он просто брал эти деньги без спроса, ибо если пропажу не замечают, то это и нельзя назвать воровством. А нынче, по опыту Саввы, никто уровня гольфистов не помнил, сколько точно купюр у них имелось наличными. Такие суммы как триста-четыреста рублей они называли «мелочью», а Савва ради этих денег мог работать весь день курьером Яндекса.
Он расстегнул молнию на кармане, раздосадованно не обнаружив там ничего, кроме всякого ненужного хлама – скомканные фантики от «Сникерса», старые счетные карточки, пожеванные правила с какого-то турнира. Что за хрень? Вчера в Нахабино Савва проверил другой карман, но и там он наряду с тишками и мячиками нашел лишь завалявшуюся сторублевую купюру. Где теперь Жарков хранит кошелек? Неужели все только на карточке? Они задолбали его со своими долбанными карточками, ну честно.
В этот момент кто-то на другой лунке на все поле крикнул “Фо!”16, и Савва лихорадочно пригнулся, а рука его провалилась вглубь кармана. Там он нащупал нечто холодное и рельефное, по ощущениям это был какой-то маленький предмет, и Савва – потом он еще долго будет вспоминать и удивляться, зачем он вдруг это сделал? – с жадностью сжал его в своей потной ладони и лихорадочно бросил в левый карман брюк, ибо какая-то нездоровая почти сонная мысль подсказала ему, что правый карман – это слишком очевидно, застегнув молнию на бэге.
Интрига мучила его до конца игры. Что там было в его кармане? Он так и не мог отважиться посмотреть. И только, когда игра уже закончилась и он смог спокойно уединиться в туалете, только тогда