type="note">[1].
После чтения кафизм хор поет «Господи воззвах…». На правом клиросе семь-восемь матушек. Поют они чистыми молодыми голосами. Пение безстрастное и в то же время нежное, никаких «красот», полная безыскусственность.
Случалось нам иногда после службы поговорить с одной пожилой матушкой, которую привозили в инвалидной коляске. Монашеское имя у нее было Зосима. Она давно уже покинула этот мир. Однажды стали расспрашивать ее об иконе преподобного Серафима Саровского, которая находится с левой стороны в центральной части храма. Удивительно, как переданы в ней любовь и смиренномудрие батюшки. Кажется, он сейчас именно к тебе обратится со словами: «Радость моя…» Замечательно, что икона не писаная, а вышитая гладью.
– Это работа игумении Флавии, – сказала матушка Зосима. – Она управляла обителью со времени ее возрождения в годы войны. Отличалась житейской мудростью и смелостью. Еврейских детей спасала в подвалах от фашистов. А за это тогда грозила смерть… Заходили как-то к нам приехавшие из Израиля люди. Интересовались, где похоронена матушка Флавия, чтобы поклониться ее могиле. Еще ей принадлежит большая заслуга в восстановлении монастыря – ведь начинать приходилось с руин. Даже пола не было в церкви…
– После освобождения Киева обитель приняла на себя шефство над военным госпиталем, – продолжала рассказ монахиня. – Матушки ухаживали за ранеными, стирали одежду, чем могли, помогали фронту. Трудное было послевоенное время. Не раз пришлось игумении и в НКВД побывать. Но духовная сила была в ней великая – всегда возвращалась с победой. А молитвенница была усердная и вышивальница искусная. До сих пор на великие праздники священники носят вышитые ею пасхальные ризы. Преставилась игуменья Флавия в 1956 году.
Прошло довольно много времени после того разговора. Я писал тогда книгу о святынях Киева, выкладывался на работе в своем институте, но история о спасенных киевской игуменией еврейских детях продолжала подспудную жизнь в сознании, требовала какого-то разрешения. В государстве Израиль очень почитают память тех, кто помогал выжить обреченным на смерть в период Холокоста. Там есть специальная организация «Яд Вашем», собирающая сведения о таких людях. Их объявляют Праведниками Мира. И вот, по своим «каналам» в Святой Земле я предпринял попытку что-то сделать в этом направлении. Это оказалось непросто, но в итоге усилий появилась одна зацепка: та самая Лидия Левенкова. Итак, вернемся к ее рассказу.
– Мы с братом спасались в склепе на Флоровской горе. По ночам он уходил на поиски еды. Иногда приносил зернышки, рассыпанные у элеватора. Или ему удавалось что-то украсть. Впоследствии он тоже продолжал воровать и сидел большой срок. Вернулся, когда я уже была взрослая. Болел открытой формой туберкулеза. Теперь он нервный, ужасно вспыльчивый, тоже после инсульта. У матери родилась девочка во время войны, моя сестричка, умерла от голода…
Лидия подтвердила, что еврейских детей было много на Флоровской горе, но о них ничего не знает.
– А