самый вечер. Веселились со всеми, пели песни и танцевали до утра, пока не таяли в первых лучах Солнца. Нет в Подсолнечном мире танца краше чем тот, что танцуют Тени среди всполохов огня! Давно разбрелись из Королевства Солнца по всему свету Тени живые. Танцевали они от сумерек и до самого утра с теми, кто не страшился их ― созданий Тьмы и Солнца. Звенело золото их украшений от мочек острых ушей до босых ступней ног, стоило пуститься им в пляс. Казалось, что тела их, укутанные в лёгкие ткани, были сотканы из густой мглы, в которую так легко можно провалиться. Пальцем коснись и пройдёшь Тень насквозь! Но, конечно, нет. То были другие Тени, что не скованны с каждым живым в Подсолнечном мире. Выласканные матерью Тьмой на границе света Солнца, где напитались они огня его, от чего он стал им отцом. Больше других нравилось Теням Королевство Потерянных, куда шли все, кто не мог найти себе дома. Там они украшали празднества танцами своими и захаживали в деревни, что были рядом.
Вот уже несколько вёсен и лет танцевали Тени в деревне, где жила Ведьма. И один из них приходил к её дому. Дёргал нитью, что связал между их сердцами в самую первую встречу, и уводил танцевать.
В ту встречу ― первую, странную ― когда выхватил он её из сумерек и провёл через границу отсветов костра, стало всё другим для Ведьмы. Говорил он, что заметил её давно. Говорил, что не мог отвести глаз от цветущего дурмана на плечах её. Говорил, что ждал, когда она сама придёт танцевать вместе с ними. Но Ведьма лишь смотрела на танцы Теней от празднества к празднеству, пока не протянул ей один из них руку и не вытащил в круг, где кружились они и звенели украшениями. Никто и никогда не касался её так, как этот Тень. А как танцевал он! Всё меркло рядом с ним ― и другие Тени, и свет Звёзд, и праздничная ночь. Кружил Тень Ведьму и смотрели они в глаза друг другу. И стало в тот миг между ними так невозможно тесно, так небывало горячо, словно оба они были тем праздничным костром. Здесь и сейчас, вчера и завтра, в этом мире и во всех остальных горели они друг другом. Протянул ей нить Тень и впустил пальцы свои в раскрывшуюся грудь Ведьмы, цветущую ромашками. Трепетало сердце её под его руками и дрожали первой любовью губы.
Много лет любила Ведьма Тень. А Тень говорил ей слова тёплые и живые, пряча её от всех в объятиях своих:
– Ты лишь моя!
Говорил и уходил с новым рассветом. Дышала Ведьма лишь тем, как придëт он вновь и спрячет её от всех в той мгле. Будет слышать она лишь дыхание и биение сердца его, закутанного в теневом нутре. Так и ждала она Тень каждый вечер, но тот являлся всё реже. А когда приходил, то пах чужими землями и жарким светом. Натягивалась между ними нить до скрипа. Терзала ведьминское сердце, грозя вырвать с корнем из под ветвистых рёбер, но так и не рвалась. Плакала в руках Тени Ведьма, когда вновь он оказывался у порога её. Тот лишь смеялся и дёргал нить между ними:
– Посмотри, какая крепкая, моя милая! Это ли не главное между нами?
Кивала Ведьма, зацветая кровавыми маками. А как уходил он ― болела. Болела она от терзаний.