у меня сто тысяч долларов, разве я пошел бы опять в моря? Я улетел бы в другую страну и валялся бы сейчас на пляже. Как наверняка сделал это Мариче.
– Я буду за тобой следить! – пригрозил кулаком Равана и вышел из машины. – Это я послал к тебе Ситу. Намёк понял?
Равану и его дружков Аполлон не боялся. А вот Ситу… до сих пор любил. Что было гораздо хуже.
Ты не в силах убить тех, кого ты любишь.
Глава4.Ариадна
И решил перебраться жить в Трою, от греха подальше. Прекрасно осознавая, что если он купит себе квартиру, то Равана об этом рано или поздно узнает. Конь и Кот убьют его в этой же квартире. Если это не сделает Сита раньше их. И решил снять скромную студию, чтобы не выделяться.
Тем более что своими ярко-красными шторами, обоями с тёмно-красными розами и ковром с восточными арабесками на полу предложенная агентством недвижимости студия сразу же ему понравилась. Навевая воспоминания о той самой «красной комнате», которую Аполлон с первого же рейса постоянно пытался воссоздать у себя в каюте, чтобы и в рейсе чувствовать себя, как дома. Хотя, заходившие в гости моряки и находили его дом слегка «публичным». И всё искали, с усмешками, глазами красные фонари, взахлёб махая воспоминаниями о «Розовых кварталах». И рассказывали свои забавные там (та-ра-рам!) истории. Так что их подолгу не удавалось прогнать спать, настолько сильно они проникались бодрившей его атмосферой.
Особенно, одну буфетчицу, которую привлёк постоянно включенный им на полную громкость музыкальный центр «Шарп» и вечный «День открытых дверей». Сквозь проём которой и донёсся до неё, отражаясь по лестничным пролётам на третий этаж в надстройку, пока она мирно шла из кают-компании, глубочайший вокал певицы Анни Муррей, включенный им, как всегда, «на всю катушку». Заставив буфетчицу невольно замедлить шаг, прислушаться, найти в её зычном голосе нечто общее со своим музыкальным прошлым и пойти по этой трепетной нити Ариадны вниз. Безусловно, рискуя наткнуться в этом полутёмном лабиринте коридоров на какого-нибудь Минотавра.
Но увидев вместо него скромного Аполлона, расслабиться. И играючи постучав в и без того открытую дверь, с улыбкой напроситься в гости:
– Можно? Дослушать песню.
Затем, альбом. И – расцвести душой!
А затем и другие, не менее прекрасные композиции, добытые им в Корее.
И Аполлон, сидя рядом с Ариадной, прекрасно её понимал. Даже глубже, чем она хотела. Его самого. Ведь в море из-за постоянного давления сенсорного голода твоя психика постепенно становится буквально обнажена к прекрасному. Целиком и полностью! Готовая в глубине своей чуткой души всем сердцем обнажиться перед любым, кто тебе таковым хотя бы просто покажется. И только потом уже – и телом, если до этого дойдёт (до этого дурашки). Тут же получив от хозяина этого заведения (с ней беседы) бесплатный абонемент на его постоянное посещение.
– В качестве музы, разумеется! – подхватила Ариадна и гулко рассмеялась.
Но неожиданно для самой себя так завелась рассказами о своих музыкальных