читают только своё. Я представлю тебя Ордену сегодня же. Но что с тобой? Нездоровится?
– Я лекарство забыл. Лечусь. От невроза.
Ушастое существо неприятно рассмеялось и промолвило:
– Так от невроза и я лечусь, хоть у меня его и нет. И лекарство никогда не забываю. С тобой поделиться?
Я кивнул, после чего обнаружил в ладони невесть откуда появившуюся бутыль.
– Вот, глотни, – сказало существо.
Я подчинился, и мир постепенно вернулся к нормальному состоянию. А мигрень прошла.
– Заплатишь за ужин? – спросил Лозунгович. – А то ты полбутылки у меня выпил…
…Несложно найти красоту в Городе. Но красота эта своеобразна, потому что походит на сон безумца, в который проникла с идеями могущественная темная сила. Город загадочен в бесконечности слабо освещенных улиц. Город изящен в архитектуре мрачных готических зданий. Город гипнотичен в шепоте своих вод. Город манит вниз, в беду и ужас, но делает это искусно, будто величайший соблазнитель. Город поглотил и переваривает наивных глупцов, считающих его своим надежным домом.
Наиболее полно красота Города раскрывается поздней осенью, когда сама природа облачает его в пасмурный наряд увядания и смерти. Тогда он окончательно сбрасывает с себя ненужную, навязанную мишуру в виде листьев на деревьях, трав и цветов, устилающих парки, бликах солнца на поверхностях. На гигантском теле Города остаются лишь черная кривизна линий и тени, вечно блуждающие по этой кривизне. Город обретает полную гармонию.
Внутри данной гармонии мы с Лозунговичем ехали в сторону поместья, где собираются метафористы. Володя сначала был весел и постоянно шутил, а я, всё больше силясь понравиться, поддерживал его в этом. Но, когда мы проезжали мимо дома одного известного ростовщика, мой спутник отчего-то разволновался, что попытался от меня скрыть.
Но мои чувства после рекордного количества опиума, принятого в кафе «Водевиль» были тонизированы настолько, что я расслышал, в каком бешеном ритме колотится его сердце.
– Ты взволнован, Володь. Что-то случилось?
Лозунгович кое-как выжал из своего лица беззаботную улыбку и ответил:
– Все в порядке. Просто увидел в окне дома старого друга…
…Когда мы добрались до поместья, уже совсем стемнело. До начала заседания Ордена оставался час, и внутри кроме Рифмовщика никого пока что не было.
Он сидел за круглым столом лицом к входу и строго напротив него, но, завидев нас, встал и подошел.
Внешне Рифмовщик представляет собой высокого худого и слегка угловатого мужчину, одевающегося по последнему писку моды. Его лицо овально и продолговато, а свои черные волосы он покрывает лаком и зачесывает на пробор. Взгляд карих глаз Рифмовщика надменен и вместе с тем любопытен: он как будто изучает вас, прикидывая, чем вы можете быть полезны.
Такой взгляд ощутил на себе и я, когда, тепло поздоровавшись с Лозунговичем, Рифмовщик обратил на меня внимание.
– Новенький? –