по макушку просто. Мамонтова трава… Много здесь такого бурьяна росло. Войлок! Никому в голову не придет в нем бродить и уж, тем более, валяться…
А вот ей пришло… Бежала, дерево не заметила, да и въехала с размаху. Дерево? Не заметила? Она? Выросшая в большом городе, где от всего приходится уворачиваться…
Удивительно было ощущать себя лежащей. Глупо и больно. Болел бок, болели локти. И там, если рукава засучить, не только ушибы, черт, ссадины… Режет и кровь… Как получилось?
Бывает в странных, даже опасных обстоятельствах отвлекаешься на мелочи. И порой это роковой промах.
Тело дернулось и собралось в ком. Само, без участия разума, утонувшего в судьбе локтей. Так во сне только бывает. Крупно, всем телом, дергаешься и просыпаешься. Древний рефлекс. Как у ежа, норовящего уколоть.
Прямо перед ней, в бурьяне виднелась мешковина, огромная босая ступня и покачивающийся этюдник.
Передернуло во второй раз. Взгляд медленно пополз вверх. Когда дошло до пункта «голова», пришлось зажмурится и замотать головой. Чертов манекен, все-таки!
Ангел спокойно присутствовал рядом. Нависал. Иконописный лик виднелся в перспективе. Ее разглядывали, наклонив голову. Без эмоций и любопытства. Держали паузу…
Но, вот, все-таки… Выписать дикий вензель по круче, по кустам, вокруг единственной тропинки… Или, может, почудилось? Прям как в дурных китайских боевиках, когда некто в летящих одеждах переносится за три версты в одно мгновенье. Ну, несомненно, бегает он быстро. Босой, по острым веткам? И короб этот… Он всегда за все цепляется…
Взгляд залип на мерном покачивании этюдника. Захотелось отодвинуться, еще хотя бы немного. Но некуда. Обрыв. Спиной эта пустота ощущается, даже в траве и кустах.
– Ты забыла, – ангел положил этюдник в траву.
Потом шагнул вперед и вытянул руку, может, хотел помочь. И вот этого не надо было делать. Замотав головой и руками, нет, мол, стойте там, где стояли, она быстро, местами на четвереньках, местами ползком, метнулась обратно к тропе. Даже не ожидала от себя. Этакая спорая легкость в членах. Как у бездомной собаки. И хромает вроде, и особо не спешит, а хрен поймаешь. Включилась программа «попытка к бегству номер два». С учетом всех промахов. И бог с ним, с этюдником. Ноги сами собой, незаметно и стремительно, несли к цели. Так шустро, что, кажется, будто летишь. Дома уже там, за кустами…
Но необъяснимо и пугающе обороты начали спадать. Потихоньку. Ноги ленились, словно по колено в воде. И вот уже обнаруживается неспешный шаг и размышления: «А не остановиться ли?» И остановилась, и обернулась.
Ангел позы не поменял. Так и стол лицом к обрыву, ссутулившись и понурив голову. На его, застывшем каменной маской лице, был, не объяснишь, оттенок, какой-то невыразимой горечи. Как бывает у смертельно обиженных людей.
Разрывало на части. Одна вопила и сыпала руганью, вторая находилась в тупике. Больно ей было на этого пришельца смотреть.
Но тут тело опять дернулось и отнесло на пару