В мертвом свете лестницы видна последняя ступень – широкая площадка.
– Приехали.
Сар хлопнул ее по заду и поставил на пол. Мгновение тишины и зазвучал рык, звериный, в точности собачий. Из него родилась, обрела объем и сложность длинная ритмичная фраза, утонувшая в эхе.
И вспыхнул свет! Белый, сильный, слепящий. Невозможно терпеть, не прижмурившись. Прикрыть глаза руками! Но там, в темноте рук, просочилось и парализовало до боли знакомое ощущение. Звук! Отчетливый звук неоновых ламп. Нудный и механически бездушный. Даже на мгновенье представился эпизод, отнимаются руки от лица и – бац! – заводское помещение! Квест! Игра!
Она осторожно раздвинула пальцы. Длинный широкий зал, уходящий в перспективу, со множеством колонн, походящих на сталактиты. И цвет! Безумный, сказочный, разнообразный, от которого странно и больно глазам. Всюду царит!
Завод был бы щадящим вариантом… Да гудит. Но к черту гуденье!
На стенах, даже на потолке – множество изображений. Столь живых и натуралистичных, что захватывает дух. Глаза! Они смотрели отовсюду! Портреты людей. Прекрасные лица и тела. В большинстве – обнаженная натура. Много красивых женщин, в своем таинственном иллюзорном бытии. Стоящих, лежащих, собирающих перед зеркалом волосы, глядящих искоса из-за плеча, смеющихся и просто, во всей красоте, предстоящих…
Она вертела головой, пятилась и, наконец, уперлась спиной в одну из колонн. Еле могла стоять. Навалилась, взяла в плен, перевернула такая невероятная сила чувства, что хотелось закричать и закрыть лицо руками. Она помотала головой и взглянула на Сара.
Тот, скрестив руки на груди, смотрел куда-то в потолок. Там, наверху, на параллельной плоскости жила своей таинственной жизнью женщина. Темноглазая и темноволосая, со светлой фарфоровой кожей, едва прикрытая тонкой тканью. Она повернулась так, словно кто-то ее окликнул. Куда спешила, почти нагая, накидывая на плечо полупрозрачный покров? Сильная, длинноногая, с телом античной богини, с милым большеглазым лицом. Вот сейчас откроет рот и скажет: «Ну что опять?»
– Анахита. Один из братьев был одержим… Никого не напоминает?
– А должна?
Сар растянул один из углов рта. Как принято изображать улыбку в разговорах с безнадежно тупыми людьми. Взгляд был колкий, даже злой.
– Что в зеркале видишь – вспомни!
Он улыбнулся шире, прищурил глаза и некоторое время рассматривал ее, склонив голову набок
– Увидел бы тебя – рехнулся. Образы порой притягивают то, что нарисовано.
При внимательном рассмотрении, сходство проявилось. Да они похожи. Сложение, цвет волос и кожи. Но образ был дивный, изображенная – божественная красавица. Льстила, конечно, подобная параллель. Но и пугала. Это до какой же степени розовые очки на нем?
Фигура на фреске, была, надо сказать, значительная. Анахита – арийская богиня женственности. И любви, и плодородия, и мудрости… Комплимент несколько пошловат. Наподобие сравнения с Венерой…
– И что, можно нарочно так сделать, чтобы притянуло?
– Можно.