на свидание, ну и естественно, Нюська сказала, что у него фигура, как вешалка, что он – колхозник. Почему естественно? Потому что она мне о нем такие вещи говорит не в первый раз. Мы сначала в шутку стали критиковать парней, а потом, не знаю почему, стали зло обговаривать: я – ее Сашку, а она – Ваську. В конце концов, перешли друг на друга. В общем, «вежливый» получился разговор. Вмешалась, конечно, мамаша. Встала, конечно, на сторону Нюськи. Опять Нюська, как и в детстве, оказалась «обиженной», а я – прямо-таки изверг. Страшная картина! (Как ни странно, но у меня хватает еще сил на иронию!) В общем, скоро дойдет до того, что я вообще перестану рассказывать что-либо маме или Нюске.
Что еще писать. Все события какие-то незначительные.
Вчера ходили за ягодами и за грибами. Я, Нюська, Васька и Вовка Козловский. Вовка говорит:
«Кот Васька поймал кису Миру».
Было весело. Ходили пять с половиной часов. Наелись ягод до отвала.
Не знаю, как мы завтра будем друг с другом разговаривать. Я имею в виду себя и Нюсю. А что, собственно, произошло? Обмен мнениями, и только.
Так что, как-нибудь.
Вчера смотрели фильм «Личная жизнь Кузякина Валентина». Там о современной молодежи. Как тут написать?
В общем, там показано, в частности, как на телевидении хотели устроить, ну, вроде бы диспут, что ли. И работники телевидения ходили по городу, останавливали парней и девчат, задавали им разные вопросы. Одним из них (вопросов) был такой: ведешь ли ты личный дневник? И оказалось, что дневники ведут очень мало людей, и то, это просто случайности. Я вот к чему пишу. Если бы больше людей вели свои дневники, наверное, люди лучше бы друг друга понимали, да и себя лучше бы знали. А мама и впрямь меня хуже понимать стала. А может, это потому, что раньше она думала, что я маленькая, меня надо предостерегать и всякое такое. А теперь, наверное, думает: «Вон, какая вымахала, должна уж, и сама кое в чем разбираться». Интересно, как правильно пишется «кое в чем»? Ну, все, надо кончать, а что-то не хочется. У меня в последнее время бывают такие «заходы»: сяду и пишу, пишу, пишу. Это, наверное, оттого, что меньше стала маме говорить. И Лильки нет. Оказывается, я ей много чего рассказывала. А теперь – не с кем. Скорее бы она приехала, что ли. Она в Вильнюс уехала и что-то обратно не торопится. Завтра воскресенье.
Ну зачем летом воскресенья? Ведь и так каждый день – праздник. И мне что-то захотелось работать, а потом подумала и не могу решиться. Это ведь семь часов в день надо обязательно отработать! И как это некоторым работать хочется? Мне, например, учиться больше нравится. Вот сейчас не учимся и как-то не интересно. Как начнем с девчонками вспоминать всякие школьные происшествия, так в школу захочется! Вообще я тунеядец! Это точно. Вот мне работать не хочется, это ведь плохо? Плохо. А что я могу сделать, если не хочется. Тьфу, ты черт, уже сонную чепуху понесла. Нет, ну по дому я бы согласилась работать, а если работать так, вообще, то страшно. Вот ей-ей!
5 июля.
Наконец-то я добралась до тебя, мой дневник. И то, когда все нормальные люди спят,