спас, расторопен… Мингалеев поймал себя на том, что уже сочиняет характеристику на награждение солдата. «Все возможно!.. Может зря мы „костерим“ нашу молодежь, и они на самом деле не хуже, чем мы, старшее поколение?» – подумал прапорщик. Он улегся поудобнее на мягкий песок, стараясь не беспокоить тупо ноющую ногу, и направил автомат в сторону шоссе, откуда, по его мнению, могла появиться настоящая опасность.
Глава 2
Влад проснулся через несколько часов от звуков человеческой речи, когда жаркое сирийское солнце уже вовсю палило. Не открывая глаз, он осторожными движениями правой руки нащупал лежащий рядом с ним автомат. Только после этого медленно приоткрыл глаза и увидел, что Мингалеев оперся на одно колено и, полулежа, что—то монотонное бормочет под нос. «Молится…» – догадался Влад. Он полежал еще немного, стараясь не мешать прапорщику и прислушиваясь к словам молитвы. Внешность прапорщика смахивала на азиатскую, но слова молитвы он произносил христианские, часто упоминая выражение: «Матерь божья!» Значит, мать у него русская, а отец, судя по фамилии, или казах или татарин.
Заметив, что Влад зашевелился, Мингалеев перекрестился и повернулся к Владу:
– Правильно, что мы ушли из окопа. Духи с утра уже там возятся, пулемет устанавливают. Значит, наши ушли далеко…
Прапорщик не сказал «отступили», и его можно понять. Никому не нравится, когда свои отступают под давлением противника
Влад приподнялся, чтобы посмотреть на покинутый ими пост, но Андрей остановил его:
– Стой! Осторожнее!.. Они постоянно все кругом осматривают в бинокль. Не дай бог заметят!.. Если хочешь посмотреть, то давай ползком, сквозь ветки. Только будь повнимательнее – колючки острые, как бритва.
Действительно, на посту хозяйничали трое бородатых боевиков. На бруствере они уже соорудили основание и установили на нем пулемет. Со стороны дороги рядом с окопом стоял джип, на котором, очевидно, приехали боевики и на нем под порывами ветра развевался черный флаг с арабскими белыми письменами. Горка дров и небольшой мангал свидетельствовали о том, что пост организуется основательно и надолго. «Плохи наши дела!» – подумал Влад. Если бы не травма прапорщика, то можно было бы попытаться дойти до своих, а так остается только ждать…
– Рассмотрел? Иди, перекуси. Я тут, пока ты спал, прошерстил сумки – еды хватит на три—четыре дня, а с водой плохо – одна «полторушка». Ее мы за день можем выпить: жарко, пот течет ручьями. Навес бы соорудить какой—нибудь от солнца, но не из чего.
– Навес выдаст нас, – возразил Влад. – Если только подкоп выкопать под холм… От земли прохладно было бы, и пить бы так не хотелось.
Он вспомнил, как в детстве они с соседскими пацанами рыли подземные ходы длиной по несколько метров со входом в одном месте и выходом в другом, а потом проползали через них, задыхаясь от ужаса замкнутого тесного пространства.
Они, как и перед рассветом, перекусили