это за чашкой корфа в кабинете, а не посреди леса, окружённый неизвестными тварями. Предлагаю покинуть это неуютное место прямо сейчас, не дожидаясь рассвета.
– Я хочу понять, когда они уйдут. Действительно ли они боятся солнца или нет. Но если резерв начнёт заканчиваться, я тебя предупрежу.
– И на том спасибо, – фыркнул капитан, снова усаживаясь на бревно и вычерчивая под ногами схему будущего портала, его участие в происходящем пока ограничивалось ролью наблюдателя.
Ещё опустив огонь, оставив не больше полуметра в высоту, Алан внимательно осматривался вокруг, но было тихо, волки не рисковали подходить к живому пламени, посверкивая красными глазами из чащи. Часа через четыре, появились первые признаки приближающегося рассвета, сгустившаяся было тьма потихоньку уступала место пока ещё призрачному свету, узкой полоской осветившему небо на востоке. Алан с облегчением выдохнул, силы почти кончились, ещё чуть-чуть – и пришлось бы давать отмашку открывать спасительный портал. Когда в предрассветном небе заиграл первый луч показавшегося на горизонте солнца, стая, одновременно взвыв, углубилась в лес, с нарастающей, судя по звукам скоростью. На дороге прямо перед ними мелькнуло что-то белесое, обдав ледяным воздухом с привкусом смерти, растворилось в небытии и… и всё кончилось. Всё, включая наконец истощившийся резерв. Огонь погас, оставив после себя круг обожжённой земли. Быстро восходящее солнце заиграло на листьях, росе на траве, запели первые птицы, встречая новый день. Красный отблеск на обочине оказался просто гроздью созревшей костяники, на которую капитана что-то больше не тянуло.
– Ну что, теперь можем отправляться?
– Да, в Выселки.
– Зачем?!
– Я хочу поподробнее узнать, что предшествовало появлению этих волков. А сейчас я как раз в том настроении, чтобы задавать неудобные вопросы. Да и разойтись они, надеюсь, не успели.
– Ага, я бы тоже с этой, как там та старуха сказала, Марянкой, побеседовал.
Он стёр ногой схему, приготовленную ночью, и набросал новую, треск разрываемого пространства нарушил утреннюю лесную идиллию.
В камине, несмотря на ещё не ушедшее до конца лето, весело трещали дрова. Алан сидел в кресле, грея холодные пальцы об кружку с горячим корфом, обычно, он не был большим поклонником этого напитка, разве, что по утрам, но сейчас его знобило. Он смотрел в огонь, заново перебирая в памяти утренний разговор с жителями Выселков.
Рассвет, яркими красками разукрасивший небо, выходящие из домов мужики с косами, им некогда разговаривать, сено само себя не заготовит, скотина сама себя зимой не прокормит, мало ли что понадобилось господам магам, у них забот нет, как прокормить голодную ораву. Женщинам надо успеть задать корм скотине, подоить коров да коз, приготовить на всех еду, ещё и поспеть на покосы сметать в стога накошенную траву, им тоже недосуг вести лишние разговоры. Вот только глаза отводят да стараются отойти в сторону поскорее, подальше с излишне внимательных глаз. И сначала просто вопросы превращаются в допрос. Занятая комната в избе старосты наполняется