первый момент о-Суги не могла ни осознать произошедшего, ни – тем более – понять его причину. Только покинув баню, она уяснила, что с завтрашнего дня уже не сможет прийти сюда.
Выйдя на воздух, она прошла мимо повозки, застрявшей колесом в мостовой, и свернула в другой переулок. В нем, образуя коридор, выстроились круглые столбы, обвитые туманом. Из мрака, закашлявшись и чуть не потеряв серьги, вышла какая-то старуха.
Будто пытаясь пересчитать столбы, о-Суги останавливалась у каждого и, обхватив их, плакала; снова останавливалась и снова плакала. Выйдя из переулка, она зашагала дальше вдоль грязного канала, прорезающего квартал трущоб. На поверхности сточных вод вздувалась черная пена. Разросшаяся на облупившейся штукатурке стенок канала спирогира[7] невозмутимо лизала нефть с поверхности воды.
Добравшись до жилища Санки, о-Суги посмотрела на окна второго этажа – света там не было. Она забрела сюда, просто чтобы лишний раз взглянуть на Санки. А что потом… Потом она не нашла ничего лучшего, как снова заплакать.
О-Суги облокотилась на парапет. Рядом с ней, посреди свиных костей и жеваного сахарного тростника, торчал покосившийся газовый фонарь. Вероятно, она не двинется с места, пока он не погаснет и не откроется окно комнаты Санки. Пока она смотрела на канал, черная грязь, вздувавшаяся пеной, понемногу прибывала и вскоре возник небольшой остров. В центре его сошлись головами желтый трупик цыпленка и раздувшийся труп кошки; тихо застыли рядом перевернутый ночной горшок, рваные туфли и овощные очистки.
Наступала глубокая ночь. Над сточными водами канала, теряющегося вдалеке между домами, еще гуще заклубился туман. О-Суги продолжала стоять, прислонившись к парапету, ее уже начало клонить ко сну. Вдруг она услышала чьи-то шаги: к ней не спеша приближался окутанный туманом человек. Их взгляды встретились.
– О-Суги? – спросил мужчина.
Это был Коя. После погони за Фан Цюлань он пил, перебираясь из клуба в клуб, пока не пришел к Санки.
– Что случилось? В такое-то время… Ну, идем!
Коя взял о-Суги за руку и, потянув за собой, стал подниматься по лестнице. Они вошли на второй этаж. Санки не было.
В комнате Коя разделся и упал на кровать.
– Ну, Санки еще нет. А я посплю. Устал. Ты тоже ложись тут.
Едва договорив, Коя заснул. О-Суги не знала, что делать, поэтому молча сложила его разбросанную одежду. От одежды по комнате волнами разнесся запах мужчины. Наведя порядок, о-Суги боязливо погладила серебряную поверхность корнета, на котором любил играть Санки. Затем просмотрела корешки непонятных европейских книг в книжном шкафу и невольно отпрянула, заметив в стекле тусклое отражение своего сонного лица, а потом взглянула снова.
Вскоре раздались какие-то приглушенные звуки, она встрепенулась, решив, что это Санки, и даже тихонько окликнула его. Однако то был не он, хотя часы показывали уже два ночи. Тогда она прислонилась к стопке нот и незаметно для себя уснула, видя во сне волны, рыб и играющих детей.
Вдруг среди ночи в полусне о-Суги открыла глаза. В комнате