как ее тело, выброшенное на парапет, будет висеть, словно выставленный на продажу товар. Она хотела вырваться отсюда, но не знала, куда идти. Вскоре из окон домов в канал полетел мусор, и куры, расправив желтые крылья, толпясь с громким кудахтаньем, сбегались на поживу.
В домах, теснящихся на противоположном берегу, принялись за стирку. Манго и белые орхидеи прятались в корзинах под грязным бельем и украдкой выглядывали из-под тряпок.
Вода наконец закипела. Вскоре проснулся Коя. Увидев о-Суги, он накинул на плечи полотенце и спросил:
– Как спалось?
Затем встал Санки, и, сонно улыбаясь, спросил о-Суги:
– Что с тобой вчера случилось?
Однако о-Суги им только молча улыбалась. Когда их спины скрылись в ванной комнате, она окончательно перестала понимать, кто же из них овладел ею.
6
Санки, оставив о-Суги в квартире, вместе с Коей вышел из дому. В утренний час люди спешили на службу, и толпы рикш текли по улице сплошным потоком. Друзья сели в коляски, и их понесло течением. Об о-Суги они не проронили ни слова, как будто оба знали, что произошло. Однако в действительности Санки не сомневался, что это Коя привел о-Суги. А Коя считал, что о-Суги позвал Санки.
Из проездов между зданиями появлялись все новые и новые рикши, вливаясь в общий поток. Когда эти течения сливались на перекрестках, фигуры возниц пропадали из виду среди плотного потока колясок, и сидящие в них люди превращались в молчаливую толпу человеческих торсов, медленно плывущих по волнам. Казалось, колясками управляет какая-то неведомая сила. Наблюдая за пестрыми волнами иностранцев, текущими бурным потоком вдоль скалистой кручи кирпичных зданий, Санки высматривал, не проплывет ли мимо чье-нибудь знакомое лицо. Коя, чья повозка сначала немного отстала, поравнялся с ним и поплыл рядом.
– Послушай, что это случилось с о-Суги? – наконец спросил Санки Кою.
– Ты тоже не знаешь?
– Так, значит, это не ты привел ее с собой?
– Брось! Когда я пришел, о-Суги уже стояла у входа.
– Вот как! Значит, ее уволили, и ей некуда идти.
Вспомнив, какой злобный вид был у о-Рю прошлым вечером, Санки понял, что это он виноват в несчастье девушки, и помрачнел. Все-таки было странно, что она осталась у него дома. Не сделал ли Коя чего-нибудь такого, что пригвоздило ее к этому месту? Если тот находился ночью с ней в одной комнате, то, конечно, всякое могло случиться; и если дело в нем…
Он заглянул в лицо Кои. Его красивые выразительные глаза вызвали в памяти черты лица его младшей сестры. Он почувствовал одновременно неудовлетворенность и спокойствие, оттого что не он нанес рану о-Суги, а старший брат его любимой женщины. Кроме того, если муж Кёко скоро умрет…
– А что, собственно, произошло вчера? – спросил Коя.
– Вчера? Вчера я напился и заснул в переулке. А ты?
– Я? Я в «Сарацине» встретил Ямагути, а потом погнался за женщиной, за Фан Цюлань.
Доверху нагруженные цветами и овощами, поплыли рикши с домохозяйками,