подсовывало абсурднейшую из версий, объяснение на самой кромке разумного. Сейчас ей представился газетный разворот: на фото – девушка с глазами как у зомби, заголовок гласит: «Во Франции юная американка хладнокровно убила соседку по комнате».
– Вайолет, детка, ты… у тебя проблемы того характера, который…
– Я не летала в Париж, – зачастила Вайолет, словно стремясь поскорее прочесть некий текст. – Я была здесь, в Чикаго. Я была беременна. Родила ребенка и отдала его на усыновление.
Мэрилин удержалась – не хихикнула. Подавила этот истерический импульс. Лицо у Вайолет непроницаемое – ну так что ж? Это она шутит. Из всех девочек Вайолет самая серьезная, но вот сейчас разразилась шуткой – неудачной, разумеется, и имеющей единственную цель – напугать, чтобы через минуту, узнав об истинной проблеме, родители облегченно выдохнули – пустяк, мелочь по сравнению с ЭТИМ.
– Вайолет, что ты такое говоришь? – Тихий голос и натужное спокойствие в голосе мужа вернули Мэрилин в реальность.
– Я жила у Венди, – монотонно, не поднимая глаз, продолжала Вайолет. – Сразу после выпускного я перебралась к Венди и Майлзу в Гайд-Парк. Ребенок родился в январе.
А Мэрилин вспомнила. Она ведь беспокоилась о Вайолет, ее тревога усилилась после одного конкретного телефонного разговора. Она даже хотела лететь в Париж, озвучила свое намерение, а Вайолет стала возражать – мол, у нее «поиски себя», ей нужно время. Фальшивка театральная; как, вот как можно было повестись?
И однако, они повелись. Остальные девочки давали им с Дэвидом поводы для беспокойства, но Вайолет – никогда. Венди чуть ли не с пеленок была эмоционально нестабильной. Потом, не успело у нее наладиться, как удары судьбы посыпались один за другим. Лиза бесшабашно упряма. Не иначе причина в том, что она по счету третья, этакая «мертвая точка» в семье. Как машина на стоянке, со всех сторон зажатая другими машинами. Грейси – сущее дитя. Звонит родителям три-четыре раза в неделю, просит советов по элементарным вопросам и «стреляет» небольшие суммы денег. На днях Дэвид ей объяснял, как сменить пылесосный мешок. По телефону! Словом, о самой старшей и двух младших Мэрилин волновалась, а насчет Вайолет была почти совершенно спокойна. Чудовищный промах, как теперь понятно; медвежья услуга второй дочери.
– Но почему же ты… – Звук собственного голоса заставил Мэрилин вздрогнуть. – Как ты вообще… Господи боже мой, Вайолет, ты должна была все рассказать нам с папой. Ничего не понимаю. Дичь какая-то.
– Ребенка усыновили. Мы – в смысле, я и Венди – подошли к делу со всей ответственностью. Конечно, в данных обстоятельствах. Он попал в хорошую семью, и несколько лет все было прекрасно, пока… пока приемные родители не погибли в автокатастрофе. Понимаю: нелепо звучит. С тех пор он сменил несколько патронатных семей. Сейчас живет в Ок-Парке. Это в Саут-Сайде[23].
– Боже мой, Вайолет! – выдохнул Дэвид.
– Знаю, это ужасно. Знаю, мое признание отдает безумием.
– Я одного не понимаю