удовлетворение находит в ситуации? Ей нравится играть роль взрослой, а он чтобы был этаким несмышленышем? Если и так, не ему ее винить.
– Профессор Грейди согласен просто отпустить меня, – продолжала Мэрилин. – Его жена работает в секретариате. Мне и деньги вернут – вошли в положение.
Еще секунда – и расплачется. Она просто бредила окончанием университета: раз Дэвид высшее получил, значит, и ей надо. И она этого заслуживает, тут не поспоришь. А он… он мысленно выдохнул. Потому что видеть больно было, как она бьется за полночь над заданиями, как паникует перед каждым экзаменом, как проявляется этот страх на физиологическом уровне. И потом – неужели они своего первенца отдадут какой-то няньке или вовсе в заведение по уходу за младенцами? Добро бы ради путных «корочек», а то ведь у нее в дипломе было бы написано «филолог, специальность – английская литература», тьфу. Подленькие мыслишки, он сам это понимал. Вызваны не чем иным, как хронической усталостью.
Официантка возникла у него за плечом, будто привидение. Ишь, улыбается от уха до уха. Что за люди здесь – доброжелательны до того, что кажутся слабоумными. В своем родном районе на северо-западе Чикаго Дэвид никогда себя жителем мегаполиса не чувствовал. А тут, в Айове, в этой дырище, почему-то чувствует.
Он уставился на официантку:
– Простите, что вы сказали?
– Это я с вами по телефону говорила? Беременная блондинка в синей кофте – ваши ведь слова?
Неужели его? Неужели по телефону, чужому человеку, он именно так ее описывал? От стыда в горле пересохло. Это ведь как про собственную ладонь вслух рассказывать. Он смотрел на жену. Какая она? Красивая. Целеустремленная и в то же время бесконечно печальная. А Дэвида хватило только на «беременную блондинку в синей кофте». Слишком шаблонно для студентки филфака.
– Это я и есть, – произнесла Мэрилин.
Он один уловил грусть в ее голосе.
– Вы уже определились? – спросила официантка.
На мгновение он заподозрил, что она каким-то образом прочла мысли их обоих. Но тут Мэрилин вытащила меню, на которое, оказывается, Дэвид локти поставил. Аппетит у него улетучился, зато Мэрилин заказывала не стесняясь: бургер без майонеза, картошка фри плюс салат, двойная порция маринованных огурчиков с укропом.
– Конечно, вам нужно кушать за двоих, – прокомментировала официантка.
А он знал: Мэрилин бесит, когда проходятся насчет ее беременности. Видел: жена сдерживается из последних сил. Не торчи над ними эта баба с пошлым своим оптимизмом, Мэрилин расплакалась бы, слезы капали бы прямо в ледяной чай.
– А вы что будете заказывать? – Официантка повернулась к нему.
Мэрилин как-то заметила вслух, мол, тебя если от мыслей отвлечь простым вопросом, ты вздрагиваешь и цепенеешь, как олень в свете фар. «Задумчивый мой, – говаривала Мэрилин, гладя его по щеке. – Мой безумный ученый».
– Ему то же самое, – сказала она сейчас – пришла на помощь. – Только бургер с майонезом, вместо чеддера швейцарский сыр и помидорчик. Салата не нужно. А вот огурчиков положите – я их съем.
– Вы,