ОРАКУЛУ
Часы на ратуше Брикстона пробили час ночи, когда старший инспектор Керри вставлял ключ в замок двери своего дома на Спенсер-роуд.
В прихожей горел свет, а из маленькой столовой слева на белой краске полуоткрытой двери плясали отблески веселого огня. Керри повесил на вешалку шляпу, трость и плащ, очень тихо вошел в комнату и включил свет. Перед ним предстала скромно обставленная и тщательно убранная квартира. На овчинном ковре перед камином дремал кот Манкс, рядом с ним лежала пара ковровых тапочек. На столе стояла какая-то холодная еда, спрятанная под фарфоровыми крышками. На большую бутылку стаута Гиннесс Экстра Керри посмотрел с особой благодарностью.
Он издал протяжный вздох удовлетворения и открыл бутылку стаута. Налив стакан черной пенящейся жидкости и удовлетворив явно острую жажду, он забрался под покрывало и уселся перед блюдом с ветчиной и языком, помидорами и хлебом с маслом.
Где-то наверху открылась дверь:
– Это ты, Дэн? – спросил глубокий, но музыкальный женский голос.
– Конечно, – ответил Керри, – и никто, кто слышал высокие официальные тона властного старшего инспектора, не мог предположить, что они могут быть настолько смягчены и модулированы. – Ты уже давно должна была спать, Мэри.
– Тебе снова пришлось выйти на улицу?
– Да, не повезло, но не трудись спускаться. У меня есть все, что мне нужно, и даже больше.
– Если это новое дело, я спущусь.
– Это дело рук самого дьявола; но ты умрешь от холода.
В комнате наверху послышалось движение, а затем шаги на лестнице. В комнату вошла миссис Керри, закутанная в шерстяной халат, который, очевидно, принадлежал инспектору. На нее Керри бросил взгляд, из которого исчезла всякая свирепость и который выражал лишь безграничное восхищение. И действительно, Мэри Керри была во многих отношениях удивительной личностью. Будучи на полдюйма выше Керри, она полностью оправдывала комплимент, задуманный под этим банальным апофегмом: прекрасная женщина. Крупнокостная, но стройная, она входила в дом с аккуратно заплетенными длинными темными волосами, и ее мужу, который оставался ее любовником, казалось, что он видит перед собой ту розовощекую девушку, которую десять лет назад встретил и приглядел на прохладных берегах Лох-Брума. Все соседи считали миссис Керри гордой и замкнутой, которая держалась в стороне с тех пор, как ее муж стал старшим инспектором; а Рыжий Керри пользовался репутацией агрессивного и недружелюбного человека. Теперь же здесь произошла встреча любовников, не обошлось без робкого, устремленного вниз взгляда темных глаз, в которых стальные голубые глаза вспыхнули откровенным восхищением.
Керри, который ссорился со всеми, кроме помощника комиссара, нашел только одну причину для ссоры с Мэри. Он был набожным римским католиком и в течение пяти лет с присущим ему упорством быка цеплялся за веру в то, что сможет обратить свою жену в римскую веру. Она осталась верна шотландской свободной церкви, в заветах которой воспитывалась, и по истечении пяти лет Керри отказался от нее и еще больше восхищался ее каледонской силой духа. Много