улочкам с фонарями. Однако под неполной бледной луной и необычайно сочными звёздами очертания крыш и пики башен выделялись отчётливо.
Чужой город. Чужие звёзды и одинокая луна, глядящая на него с вышины своей тропы.
Сияние ночной хозяйки небосвода вдруг напомнили мальчику о светоносном камне. В поисках янтаря Лев напрасно истратил последние силы.
Тени в комнате тянулись к единственной двери, она оказалась заперта. Только глиняный кувшин на столе с прохладной водой не дал окончательно поникнуть. Мальчик припал к нему с жадностью и после разошёлся болезненным кашлем. Горло продолжала саднить тупой болью.
Нужно прилечь, сообразил Лев, головокружение успокоится, будет проще придумать, как выбраться из заточения. Надо непременно разыскать филина, и хорошо бы ему пробудить свою маленькую птичью совесть. Как же глупо он поступил, улетев посреди толпы невиданных чаровников.
«Главное – не уснуть, а злость на бывшего проводника в подмогу», – решил мальчик.
Следующее пробуждение в отсутствие ярких грёз и кошмаров пришло вяло и нехотя. Сонный мозг, забыв о том, что его вместилище находится за пределами красного дома, по обыкновению попытался захватить голоса соседей и ор телевизоров. При солнечном свете удалось рассмотреть комнату. С просевшими углами, со стенами, отделанными деревянными панелями, и не раз налаженной мебелью – она не выглядела тем страшным местом, которое представлял себе мальчик. Здесь было светлее и просторнее, чем в комнатке красного дома, которую разрушила неведомая сила. Потолок не покрывала плесень, не торчал пучками электрический кабель. Телевизор здесь вряд ли отыщется.
Кувшин, нагретый утренним солнцем, мальчик оставил нетронутым, не рискуя тратить силы на борьбу со рвотой. Кто-то был настолько любезен, что вычистил сапоги от сажи. Обувшись, Лев потянул ручку двери, на этот раз та подчинилась.
По узкому коридору гулял ветерок, выход на балкон был распахнут, и мальчик, который позарез нуждался в любых сведениях, не упустил возможности посмотреть на город. Однако вид с балкона оказался скуп, взгляду не протиснуться дальше одной улочки.
Зато какие диковинные дома! Те, кто построил их, позабыли об основах не только зодчества, но и самих притяжений и симметрий. Каждый дом являлся творением чьих-то причуд, желательно ярко раскрашенных. Только гребни их крыш одинаково загибались дугой, пытаясь достать небо острым коньком. Лишь одна из построек выделялась из сумасбродного настроения улицы. Она выглядела как… бобровая плотина.
Лев почуял движение под балконом и метнулся в коридор, боясь быть замеченным. Внизу в уютном саду старушка прислонила к яблоне ножницы и подошла к скамейке, чтобы забрать стоящую на ней корзину с падалицей.
Мягко переступая по цветистым коврам, мальчик достиг лестничной площадки в тот момент, когда на первом этаже прошла та женщина. Через секунду за ней с задранным хвостом промелькнула белая кошка в окружение также вздыбленных котят.
По массивной лестнице с резными