уже на протяжении нескольких часов, если не весь день, который они идут. – Скоро. Потерпи ещё немного. – Второе, что слышит Леон на протяжении всего дня.
Парнишка понимает, что препираться или спорить сейчас бессмысленно. Он каждый раз лишь молча кивает и, обреченно вздыхая, позволяет Деймону вести за собой. Кэрнил полностью доверяет своему старшему брату и знает, что тот ни в коем случае не подведёт. Не все могут знать точную дорогу, и не каждый в такой стрессовой ситуации вспомнит о том, сколько же придётся идти, и что будет ожидать в конце той тропы или другой. Им обоим тяжело, поэтому сейчас важно лишь поддерживать друг друга и разряжать угнетающую атмосферу нелепыми шутками, разговорами и глупыми препирательствами на самые разные темы. Делать всё, чтобы время не тянулось, как слипшиеся от сахара пальцы, а летело, словно выпущенная умелым лучником стрела.
Привыкнув к боли в левой лодыжке, Леон просто по инерции передвигает ногами, опустив голову и закрыв глаза. Он устал настолько сильно, что сил не осталось действительно ни на что. Нет сил ни смеяться, ни болтать, ни даже идти. Если бы не Деймон, он бы уже давно рухнул, оказавшись в облаке пыли.
– Леон… – Деймон неожиданно подает голос, сначала не узнав тот: сел немного после долгого передвижения в тишине. – Эй! – он продолжает идти , ускоряя шаг. Тряхнув Кэрнила, заканчивает свою мысль: – мы дошли.
– Неужели?..
Леон, совсем вымотавшийся, полностью потерявший всякую надежду на ночлег под крышей, поднимает искрящиеся от радости глаза, видя впереди указатель с висевшей под ним деревянной, очень старой, потрескавшейся от времени, табличкой – «Трактир тётушки Роуз». Между слов он смог различить бледный рисунок в форме кружки пива со стекающей пеной по краям. В животе предательски заурчало, а во рту скопились слюни, которые пришлось сглотнуть, представляя, как терпкое холодное пиво вливается в горло.
За скрипевшей вывеской, шатающейся под лёгкими порывами ветра, он смог увидеть полуразрушенное здание. Быстро пробежав глазами по его ветхим стенам, местами отсутствующей крыше Леону показалось, что это больше похоже на какой-то сарай или свинарник, давно покинутый и оставленный в этой глуши медленно сгнивать. Чем ближе они подходили, тем больше и обширнее открывался взору трактир.
Корчма оказалась невзрачной. Всё здание было деревянным, сверху, в каких-то местах отсутствующая или сгнившая, соломенная крыша, покрывавшая тонкие бревна. Главный вход, ничем непримечательный, даже немного пугающий: обычная дверь, слишком маленькая для высоких или плечистых, рядом разбросаны разбитые бочки и валяется лестница – сделана из дерева, сгнившая, сломанная. Трактир, если бы они могли глянуть сверху, был построен в виде буквы «П», но чуть короче по краям. С левой стороны был ещё один вход: через него, как понял Леон, вываливали помои, потому что запах с той стороны доносился просто ужасный. Не самое лучшее расположение, учитывая, что застоявшийся алкоголь, протухшую еду и прочую грязь вываливали прямо рядом