происшествии с Гансом, но она покраснела и робко пробормотала:
– О, нет, мы не можем присоединиться, но, миледи, можно нам присутствовать в этот великий день и посмотреть на это?
– Конечно, – ответила Хильда, ласково глядя в два серьёзных лица и от всего сердца жалея, что потратила так много из своих месячных карманных денег на кружева и украшения. У нее было всего восемь квартье…
* {Квартье – это мелкая серебряная монета достоинством в четверть гульдена, или десять центов в американской валюте.} на оставшиеся деньги они могли купить только одну пару коньков, и то не больше. Со вздохом посмотрев на две пары ног, таких разных по размеру, она спросила:
– Кто из вас лучше катается на коньках?
– Гретель! – тут же ответил Ганс.»
– Ганс! – ответила Гретель на одном дыхании.
Хильда улыбнулась.
– Я не могу купить каждому из вас по паре коньков или даже по одной хорошей паре, но вот тут восемь квартье. Решите между собой, у кого больше шансов выиграть гонку, и купите коньки соответственно… ему. Жаль, что у меня нет денег, чтобы вы могли купить коньки получше. До свидания!
И, кивнув и улыбнувшись, Хильда, передав деньги возбужденному Гансу, быстро скользнула прочь, чтобы присоединиться к своим спутницам.
– Привет! Юфрау ван Глек! – громко позвал Ганс, ковыляя за ней изо всех сил, потому что у него развязалась веревочка на коньках. Хильда повернулась и, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от Солнца, как ему показалось, поплыла по воздуху, все ближе и ближе.
– Мы не можем взять эти деньги, – задыхаясь, произнес Ганс, – хотя и знаем, как вы добры, что даете их.
– В самом деле, почему бы и нет? – покраснев, спросила Хильда.
– Потому что, – ответил Ганс, кланяясь, как клоун, но глядя на царственную девушку глазами принца, – мы этого не заслужили!
Хильда была сообразительна. Она заметила красивую деревянную цепочку на шее Гретель.
– Вырежи мне цепочку, Ганс, такую же, как у твоей сестры.
– Я сделаю это, леди, от всего сердца. Я сделаю это! У нас в доме есть белое дерево, тонкое, как слоновая кость; завтра вы получите такую же вещь!
И Вилсон поспешно попытался вернуть деньги.
– Нет, нет! – решительно сказала Хильда, – Эта сумма – ничтожная цена за цепочку! И она бросилась прочь, обогнав самого проворного из конькобежцев. Вилсон проводил её долгим недоумевающим взглядом; он чувствовал, что сопротивляться бесполезно.
– Это правильно! – пробормотал он, обращаясь то ли к самому себе, то ли к своей верной тени Гретель, – Я должен усердно трудиться каждую минуту и просиживать до полночи, если мать позволит мне зажечь свечу, но цепь будет закончена в срок! Мы можем оставить деньги себе, Гретель.
– Какая славная маленькая леди! – воскликнула Гретель, хлопая в ладоши от восторга, – Ой! Ганс, а ведь не зря аист прошлым летом поселился у нас на крыше? Помнишь, как мать сказала, что это принесёт