знаете, мы с Вами обладаем абсолютным всемогуществом до тех пор, пока не наталкиваемся на свободу воли другого человека. Вернее, пока не вступаем с ней в конфликт. Однако, как Вы верно заметили во время нашей игры в дартс давеча в Вашем саду, жизнь всемогущего человека в обществе с кучей других всемогущих людей не так уж и весела.
Поэтому каждый тут со временем создаёт территорию, большую или малую, где действуют исключительно его правила. И допускает туда лишь тех, кого хочет и кто с этими правилами соглашается.
– Зачем же мне отправляться на какой-то чужой полигон и ограничивать своё всемогущество? – удивился Марулл.
– Ха, – дорогой сенатор, – сказал дЭглиз, с удовольствием глядя на остающуюся по правому борту “Ауди” – можете не отправляться, кто ж вам мешает? Но со временем Вы убедитесь, что без добровольного ограничения Вашего всемогущества и всезнания ваша жизнь превратиться в сущий кошмар!
– С чего бы это? – недоверчиво спросил Марулл.
– Ну вот Вам конкретный пример, – футбол, – сказал дЭглиз, вновь перестраиваясь в правый ряд и сбрасывая скорость, – вы бы хотели смотреть игру, зная наперёд, чем она закончится? А зная, когда и кто забьёт гол, кто – травмируется, более того, имея полную информацию о каждом пасе, обгоне, передвижении каждого игрока? О движении ветра, о том, наконец, как и когда сломается каждая травинка под ногами футболиста? Зная всё это, вам будет интересно смотреть матч?
– Марулл представил себе подобный опыт и содрогнулся, – ну нет, – сказал он, – это было бы ужасно.
– Разумеется, ужасно, – согласно кивнул головой дЭглиз, – именно поэтому практически все, кого я знаю, а знаю я, как вы понимаете – почти каждого, – так вот, практически все используют свои способности в очень ограниченном обьёме!
– Ну… не знаю… – пробормотал сенатор. – Всезнание – это одно дело, но от способности создать себе Роллс-Ройс я отказываться смысла не вижу.
– И я не вижу, – кивнул сенатор, – но мы в меньшинстве, дорогой мой друг… Мы в меньшинстве, и что-то мне подсказывает, что и Вы скоро придёте к тому, что Всемогущество станет Вам тесновато. Да-да, не смейтесь, Марулл! Ограничение всемогущества и всезнания – это дорога, на которую со временем выходит каждый. Ну, почти каждый, за исключением пары идиотов, пытающихся заполнить пустоту внутри себя всё новыми и новыми развлечениями..– Кстати, вот Вам вопрос, Марулл, что Вы думаете о Всеведении Божьем?
– В смысле? – удивился сенатор.
– В самом прямом смысле! Знает ли Бог всё? Иначе говоря, знает ли Он наперёд все поступки каждого человека на земле или нет, как Вы думаете?
– Хм.. Полагаю… Ну, то есть, я был довольно-таки твёрдо уверен, что – да. Он же – Бог, Он всё знает наперёд.
– А как же совместить это со свободой воли? – спросил дЭглиз, – ведь если Бог знает всё наперёд, получается, он сотворил, скажем, Гитлера, зная наперёд, что тот развяжет самую кровавую войну в истории и убьёт шесть миллионов евреев?
– Ну… Хм… – Сенатор задумался. – Вы меня озадачили, граф.. Хотя, погодите! Мы