видано? Хорошо, матери тут нет, не видит такой позор, – взорвался Стефан.
– Хорошо, что её тут нет. Не видит всего, что ты творишь. Вы все творите, – кивнул он на притихших старейшин.
– Не тебе меня судить, – отрезал Стефан. – Когда придёт время, и ты займёшь моё место, ты пожалеешь о сказанных словах.
– А может, я не хочу садиться на трон, утопающий в крови, – огрызнулся Даниэль.
– У тебя нет выбора. Тебе придётся взять на себя бразды правления, – неожиданно спокойно ответил ему Стефан. – И я хочу, чтобы ты был к этому готов.
– Я всегда готов, отец. Но не к братоубийственным войнам, – покачал головой Даниэль.
– Тогда первым убьют тебя. На кого ты оставишь свой народ? Ты уже подумал об этом перед тем, как сбежать, поджав хвост?
– Хвоста, как ты выразился, я не поджимал. И если бы меня не поймали, то тебе бы не пришлось сейчас оправдываться перед твоими приспешниками, – дерзко и своевольно отвечал ему Даниэль.
Стефан глубоко вдохнул, закрыл глаза и покачал головой. Он никак не мог поверить, что его сын может пойти против воли отца. Что его сын не понимает важности всего того, что так долго выстраивали его предки.
– Да, кровь. А ты чего хотел? Сидеть на белых мягких перинах и витать в облаках? Ты думал, так просто держать в руках власть, управлять целым кланом, защищать его и не дать сгинуть с лица этой Земли? – выдержав некоторую паузу, Стефан снова обратился к сыну.
– Лицо у этой Земли какое-то жуткое. И жить мне так не хочется, – претил ему Даниэль.
– Ты говоришь не только за себя! – взревел Стефан. – За тобой стоят тысячи других людей. Пойми это, наконец! И прекрати играть в свои игры. Цена за твою безответственность будет оплачена всем народом!
Даниэль закрыл глаза и отрицательно замотал головой. В комнате снова воцарилась тишина. Старейшины переглядывались, ожидая, чем же закончится эта баталия. Разборки отца и сына стали в последнее время частым явлением, но они предпочитали не вмешиваться, давая им возможность самим разрешить свои проблемы. Однако после побега Даниэля они фактически поставили на нём крест, понимая, что правитель из него никудышный и клану ничего хорошего он не принесёт. Даниэль, стоя перед отцом и советом, словно вечный изгой, не мог понять, почему им так нравится тот образ жизни, который они ведут. Он не мог поверить, что невозможно жить иначе и путь всего лишь один. Тот, который когда-то заложили его предки. Тот, который в погоне за правом первенства, уничтожает, сметает всё на своём пути. Немного придя в себя, он открыл глаза и повернул голову влево. Неожиданно в его поле зрения попала дивной красоты накидка. Ткань её отливала серебром и слегка мерцала. Заинтересованно он пробежался по ней выше и упёрся взглядом в милое личико, на котором раскинулись бездонные океаны глаз. Вдруг он почувствовал, будто куда-то провалился и падает в глубину. Дева пристально смотрела на него, не моргая и не отводя глаз, а он не мог оторваться –