и он провел грубой ладонью по ее спутанным волосам. Этот жест всегда заставал Варю врасплох – внезапный переход от злости к "нежности" дезориентировал её, лишал воли к сопротивлению.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – прошептал он, заглядывая ей прямо в глаза. Его взгляд был настолько пристальным, что Варя чувствовала, словно он пытается вытянуть из неё душу, – И я хочу, чтобы ты была счастлива.
В этих словах не было ни искренности, ни теплоты. Они звучали как заученная фраза, как команда дрессировщика.
– Ты что, не веришь мне? – спросил он, и в его голосе снова появились стальные нотки. Она попыталась отстраниться, но его хватка лишь усилилась. Боль пронзила кожу головы, заставив её вздрогнуть. Он наслаждался её страхом, видел его в её глазах и подпитывался им. Это придавало ему силы, делало его всемогущим в этом маленьком, замкнутом мирке, где правила устанавливал только он. Варя закрыла глаза, пытаясь унять дрожь.
– Верю, – прошептала она, чувствуя, как к горлу подступает комок.
– Вот и хорошо, – он улыбнулся, и эта улыбка была еще страшнее его гнева, – Я ведь для тебя стараюсь. Ты должна это ценить.
Он отпустил ее волосы и провел пальцем по ее щеке.
– Знаешь, я тут подумал, – сказал он, понизив голос до интимного шепота, – Может, тебе стоит взять отпуск с работы? Побыть дома, заняться собой. Ты совсем измучилась.
Варя насторожилась. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она знала, что за каждым его "добрым" предложением кроется скрытый мотив.
– И чем же я буду заниматься? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Чем? – он притворно задумался, – Да чем угодно. Готовь, убирай, встречай меня с работы… Просто будь хорошей женой.
Все стало понятно. Он хочет запереть её в четырех стенах, сделать её полностью зависимой от него. Он хочет превратить ее в послушную куклу, которая будет выполнять все его желания. Ее сердце бешено заколотилось. Она понимала, что нужно что-то делать, что нужно сопротивляться. Но как?
– Иди, приготовь ужин, – его голос снова стал жестким, – Я проголодался.
Пока она шла на кухню, Варя украдкой оглянулась на него. Сережа стоял в прихожей, глядя ей вслед, и на его лице играла самодовольная улыбка. На кухне она резко открыла кран и подставила руки под ледяную воду. Ей нужно было успокоиться.
Вода обжигала кожу, словно пытаясь вымыть из нее воспоминание о его взгляде. Варя знала, что Сережа любит играть в эти игры, в игры власти, в игры доминирования. Он наслаждался тем, как она реагирует, как краснеет, как ее зрачки расшираются в страхе.
Она ненавидела это. Ненавидела его самоуверенность, его манеру смотреть на нее сверху вниз, словно она была глупой девчонкой. Она вытерла руки полотенцем и глубоко вздохнула.
Лампа над столом отбрасывала тусклый, желтоватый свет на две тарелки с остывшей гречкой и невзрачной котлетой. Тишину разрывал лишь приглушенный звук телевизора. Сергей сидел, откинувшись на спинку стула, уставившись в экран, где шла какая-то криминальная драма.