не более чем назойливые мухи, пытающиеся нарушить их покой.
Послышался щелчок, дверь красного здания резко распахнулась.
Оттуда вывалились несколько снаряженных ведрами и тряпками смуглых рабов-эвенков, имеющих густые косматые брови, свисающие на узенькие глазки, и непропорционально выпяченные вперед подбородки, делающие представителей этого народа степных дикарей настоящими уродцами.
Эвенки жили на самой западной границе Вистфалии. Совершая быстрые грабительские набеги на малые государства, оставшиеся от некогда великой Иннатской империи, эвенки выходили к пограничным крепостям Вистфалии, где особо неудачливые из них, попав в плен, были вынуждены оставаться в рабстве до конца своей жизни.
В вистфальских городах рабами были не только они, но еще и вильменцы, ягоны, иньянки и другие не вистфальские народы, присоединенные к их королевству.
Положение же собственных вистфальских крестьян было не лучше: их покупали и продавали, проигрывали в карты, обменивали на нужный товар, кораблями отправляя за границу.
Единственная причина отсутствия их в качестве рабов в городах была в том, что это могло вызвать ненужные вопросы у городских обывателей, которые бы видели рабов не чужеземцев, а таких же вистфальцев, как и они сами. А чужеземные рабы, наоборот, внушали национальную гордость, показывая, что вистфальцы – народ господ, о котором заботится верховная власть. Даже объявления о продаже вистфальских крестьян не печатались в газетах, создавая видимость национального единства. Да, одной из главных проблем Вистфалии было скрывать и стыдливо замалчивать проблемы, а не решать их.
За рабами шел, попыхивая трубкой, тучный городской чиновник, одетый в синий с золотыми вставками камзол.
– Тупые уроды! Ну, объясни, мне, бездарь, куда ты это понес? – гневно заорал он на идущих впереди эвенков.
Рабы, прислонив к зданию деревянную лесенку, стали оттирать покрытую синей копотью красующуюся над входом надпись: «Добро пожаловать! Городская расправа Лиции. Обращайтесь по любому вопросу, мы всегда рады вам помочь!» – торжественно гласила она.
Стражник продолжал ворчать на рабов, костыля, на чем свет стоит не отмывающийся синий налет:
– Здесь может соизволить поехать сам его величество или его светлость канцлер, и вы хотите, чтобы они увидели заляпанную табличку?
Рабы, разумеется, ничего не хотели: ни чистую табличку, ни довольное выражение его величества от созданного для него красивого представления, показывающего, как развивается страна в его мудрое царствование. Не хотели они стоять, выдавливая восторженные улыбки, и на ломаном Вистфальском расхваливать соизволившему обратить на них внимание сановнику, как прекрасно живется им в этой стране. Такую чудесную жизнь они и представить не могли в своем диком лесу, а в реальности сами эвенки только и мечтали сбежать из этого «рая». Да и не только эвенки, по правде говоря,