наказание, моя любимая, – прошептал король, обращаясь к портрету.
– Прикажите казнить?
– Нет, ни в коем случае. Преступления моего братца Карла не поддаются исчислению, он, как и любой подданный Вистфалии, предстанет перед судом.
– Но насколько логично судить бывшего короля?
– Наступает новое время, – улыбнувшись, ответил Никос. – Время справедливости и порядка.
Послышалось легкое щебетание птиц, кружащих над развалинами заброшенного домика, в котором Никос нашел убежище на время заговора.
Главный ляонджа поклонился, собираясь уходить.
– Постой, – окликнул принц. – Без твоих «помощников» мы бы не справились, и я хочу вас отблагодарить, ты возглавишь государственную безопасность, а они продолжат работу на тебя во имя нашей великой Вистфалии. Я жалую тебе титул графа, теперь ты Герман де Дэлеван2.
– Это для меня, бывшего холопа, слишком большая честь, ваше величество. Какой из меня граф?
– Самый настоящий, ты сделал больше, чем все вместе взятые прирожденные аристократы, считай это моим первым приказом.
– Благодарю, ваше величество. Я не мог и надеяться на столь высокую милость, – прослезившись, прошептал Герман, в то время как в его ярко-синих глазах промелькнула усмешка.
Он встал на колени, обтерев пыльный пол комнаты, и склонился к кровати, поцеловав руку Никоса.
Принц, немного смутившись, произнес:
– Встань. Те, кто помог мне в этом праведном деле, никогда не будут забыты, клянусь в этом именем Акилина.
Герман встал, бросив на принца пристальный взгляд ярко-синих глаз.
– Придумай название отделу, который будешь возглавлять: оно должно внушать нашим врагам.
– Я уже придумал, – улыбнулся граф де Дэлеван, – мы будем называться лионджи.
Король засмеялся.
– Легендарные бессмертные все видящие вампиры. Превосходно. Никогда не знал, что ты увлекаешься мифологией.
– В детстве увлекался, – скромно ответил Герман, встретившись с королем своими ослепительно синими глазами. – Только, – граф на секунду задумался, – это слово будет звучать несколько иначе, чтобы, услышав наше имя, в голове у нерадивого подданного сразу возникал образ тех, кто явится за его головой. ЛяонджИ звучит более мелодично и красиво вистфальскому уху.
– Когда-то вы поклялись именем Акилина, что никогда не забудете их.
Голос графа вырвал Никоса из воспоминаний.
– Я их не забыл, а вот многие из них забыли, предав меня.
– Но у тех, кто остался вам верен, накопились просьбы, и они не знают, как к вам обратиться.
– Просьбы могут подавать и через секретаря, – проворчал в ответ Никос.
– Но они не крестьяне в самом деле, ваше величество. Как уважающий себя лорд может доверить просьбу личного характера какому-нибудь секретарю? Самое приемлемое для них, это сказать ее как бы невзначай в дружеской обстановке.
– Мне