мужчины вышли из «рюмочной» и быстрым шагом направились к экипажу, ожидавшему Блэквуда.
Красивый экипаж в готическом стиле, чёрного цвета, с обивкой из угольно- матовой кожи внутри, подчёркивающий утончённый вкус его владельца, тонко намекающий на его безбедную жизнь. Два чёрных крепких скакуна звонко стучали по мокрой брусчатке подкованными копытами, не желая более бездейственно стоять под моросящим дождём.
– Прошу вас, – Блэквуд пропустил Эштона вперёд, затем вошёл сам и присел напротив. Мужчина из пивной наотрез отказался садиться внутрь и уселся рядом с извозчиком, чтобы лучше показывать маршрут.
– Вы не против, если я закурю? – спросил Рой, когда экипаж тронулся.
Они ехали несколько миль молча. Эштон смотрел в окно и мучился от мысли, что его сестру могли везти именно по этим дорогам, в неведомом направлении.
Блэквуд же спокойно курил сигарету, листая какие-то бумаги из своего, на этот раз коричневого саквояжа, идеально подобранного в тон ботинок. Рой всегда выглядел с иголочки, будто бы сошёл с подиума модного дома и сразу же ступил на узкие улочки города, не испытывая никакого дискомфорта. Его совсем не смущал щеголеватый вид и взгляды, которые он притягивал. Рой выглядел так естественно и натурально, что грех было порицать его за эту нарочитость. Его манеры и повадки были врождёнными, отнюдь не театральными.
– Несомненно, он и по дому ходит в домашнем костюме, расшитом серебряными и золотыми нитками. А на ногах у него кожаные туфли! – как-то заявил Эштон Доне, усмехнувшись, на миг представив эту картину.
– Естественно, люди благородных кровей чаще всего перенимают не только титул и наследие, но и красивые манеры, элегантный вкус, а также чопорность, как у вашего нового знакомого, – парировала ему Дона.
Эштон, как и его младшая сестра, умело считывал людей, интуитивно прощупывая саму сущность. У некоторых он точно мог рассмотреть тонкую душевную организацию, а у других – грузовой трюм. А этот таинственный сыщик ему сразу приглянулся, хоть и казался весьма загадочным…
– Мистер Блэквуд, – обратился Эштон к ещё курящему
Рою, – я вспомнил, что у меня есть для вас кое-что.
Рой заинтригованно поднял бровь:
– Вы припрятали во внутреннем кармане пальто пузырёк хмельного зелья?
– Вовсе нет, сэр! – поспешил оправдаться Эштон.
– А чего это вы так засуетились? Как по мне, весьма достойное предложение, – щедро одарив Эштона улыбкой, возразил Блэквуд.
– Фотокарточку сестры я ношу с собой уже несколько недель. Полагаю, у вас есть образец снимка, который я оставил в полиции? Но мне показалось, что здесь свет падает лучше, оттого и лицо видно точнее. Я решил, что он может вам пригодиться, – произнёс Эштон, глядя на изображение Мари.
Рой утвердительно кивнул, а сердце забилось быстрее.
«Да чтоб тебя, Рой!», – мысленно отругал он себя за мальчишеский порыв давно утраченной и казнённой романтики. Хотя внешне по-прежнему оставался невозмутим.
Он мог бы отказаться, ибо одного снимка вполне