моя дочь уверяет, что негодяи, напавшие на несчастную, были одеты в цвета вашего дома. Мне хотелось бы, что бы вы как-то развеяли эти обвинения.
Услышав имя нашей гостьи, Филипп вздрогнул и за глубоким поклоном попытался спрятать свои чувства. Затем он, протянув руки к отцу словно в мольбе, сбивчиво заговорил дрожащим голосом:
– Господи, ну конечно, мне знакома эта прелестная дама! Из ее прекрасного образа я черпал силы во время рыцарского турнира в Блуа. Более того, я знал ее погибшего мужа и восторгался его храбростью на службе Роберта д’Артуа, брата французского короля. Я и не подозревал, что она в опасности. Какое счастье, что она спасена! Прошу вас, нет, умоляю, граф, дать мне возможность лично передать ей мое почтение, как только она окрепнет! Если я хотя бы чем-то могу помочь – прошу располагайте мною в полной мере. Я не прощу себе никогда, слышите, никогда, если невольно мог стать причиной ее страданий!
Филипп был настолько искренен в тревоге, что по лицу отца стало заметно, как слабеет его былая уверенность в преступности барона. Признаюсь, даже мне показались его переживания достаточно искренними.
– Что же касается разбойников в цветах моего дома, – приступил к своему объяснению гость, – нет ничего проще, ведь розыск этих разбойников и объясняет мое присутствие в лесу. Вы наверняка слышали, что я сравнительно недавно вернулся со двора французского короля и вступил в наследство.
Отец утвердительно кивнул.
—Так вот. Не успев приступить к управлению, я вынужден был присоединиться к рыцарскому турниру по воле Людовика и снова покинуть имение. К несчастью, вернувшись, я обнаружил, что дела в поместье крайне запущены. Часть людей разбежались, ведь дядя, которого вы соблаговолили упомянуть добрым словом, да упокоит Господь его великую душу, в последние годы жизни был слишком слаб, чтобы быть в состоянии твердой рукой наводить порядок среди слуг и вассалов.
Барон печально вздохнул, пытаясь показать, насколько тяжелы ему воспоминания об утрате родственника.
—Позавчера мои люди заметили нескольких предателей, забывших свой долг и клятвы верности, ради промышления грабежами и разбоем. Через лес пролегает дорога, связывающая Нормандию с французскими землями, а посему простые путники, торговцы и паломники становились там легкой поживой. Взяв с собой несколько надежных храбрецов, хотя с виду и отъявленных головорезов, но абсолютно набожных и чистых в своих побуждениях воинов,