остальных негромким. И сознанием своего великолепия.
Как только батюшка объявил ей о скором сватовстве к ним Басмановых, покой Варвара Васильевна потеряла бесповоротно. Очень уж много складывалось в этом событии всего разного, очень разного. В самом семействе Сицких не было единодушного к этому сватовству отношения. Анна Романовна так и не дала своего одобрения, и на все доводы и уговоры мужа и братьев, Захарьиных, о верной выгоде союза такого, о возвышении тем самым Василия Андреевича с сыновьями до думных и придворных чинов, твердила, что добра от Басмановых не будет, что страшит её новая их семьи к царю близость, слишком тяжела оказалась участь любимой сестры… Что дурная у Басмановых слава, и коли отца не жалуют больше по зависти к взлёту его, то о сыне такое рассказывают, стыдно передать… Что как отдать дочь единственную ненаглядную за того, кого убийцей, змием коварным называют, а того хуже – распутником безбожным… Мало ль что болтают, уставал уже повторять ей князь Василий, врут больше, как обычно. Да и кто говорит? Кому опричнина Иоаннова поперёк горла встала. Нет, не унималась княгиня Анна, разве бывает когда дым без огня, а тут, чует сердце её материнское, не просто огонь – полымя адское.
Пришлось князю проявить волю свою, и с женою не в пример строго побеседовать. Анна Романовна с тех пор ему прямо уж не перечила, но плакала втихомолку у себя в половине. С дочерью об этом она не говорила вовсе, только жалела её всячески, донимая непомерной заботливостью, точно немощную. С приятельницами-боярынями она тоже опасалась видеться, наперёд зная, что от них наслушается ещё, и стыдилась новостей своих. Не так мечтала она единственную дочь под венец провожать. Одно, когда тебя стращают да сочувствуют, а иное – за спиною насмехаться станут, а то и в лицо, что князья Сицкие себя не уважают – неравным браком родовую честь свою отдают вместе с дочерью треклятым Басмановым… Гадала даже, думала было к знахарке идти, ворожить на то, чтоб как-нибудь сватовства этого не случилось, но… побоялась. Грех ведь какой. Предпочла ежедневно молить Богородицу и Всевышнего её услыхать, и дочку её, и их самих в беду не отдать.
К сватовству теперь в доме Сицких всегда готовы были, и уговорились с Басмановым об упреждении их приезда заблаговременно. Миссию предупредить их взяла на себя боярыня Анастасия Фёдоровна Оболенская, в девичестве Плещеева… Пожилая родственница Басмановых на особом счету при дворцовых делах была, по причине нрава бойкого, ума здравого и знания малейшего каждой мелочи в обрядах, церемониях, действах больших и малых. Лучшей свахи на княжеской свадьбе нельзя было представить, да к тому же Анастасия Фёдоровна ныне при царице Марии в теремных боярынях состояла, как прежде – при царице Анастасии Романовне… Конечно, не сама она вызвалась, государь Басманову присоветовал её, коли уж свадьбу с его разрешения и при дворе играть им было велено. А Анастасия Фёдоровна отправила гонца к Сицким в закатном часу вечера12.
И вот, когда уже успокоилась княжна, убором волос в девяноста прядей