вечности сродни,
На журавлином клине,
На снах младенческих —
исчезли и они.
И день взошёл пустыней.
Тогда на доме,
где любимая жила,
Прощай! – прожёг я сердцем.
И город выгорел
в мгновение дотла,
И память стала пеплом.
Я проклял слово то —
предвестника беды,
Исчадье зла и ада!
И вдруг: Прощай! —
огнём смело мои следы.
И это будет правдой.
Отгремели салюты,
отплакали очи вдовиц,
Сорок пятый гулял
в тронных залах и сенцах.
Это было в сибирской глуши,
далеко от столиц,
Это вызрело в горнице русского сердца.
Кто позвал? Как случилось?
Никто потом вспомнить не мог.
И откуда взялись брёвна звончатых сосен?
Но сплелись в одночасье
следы уходящих дорог,
И одела убранство, как в августе, осень.
Люди вышли на взгорок
к излучине быстрой реки,
Помолились на все поднебесные дали,
И на голос работы откликнулись дебри тайги,
И безлунные ночи костры освещали.
По-над кряжем кедровым
склонился безногий солдат,
Двоеперстие падало крестообразно.
Он молился три дня.
И на праздник святой аккурат
Стал вытёсывать крест старине сообразно.
За венцами венцы поднимались
в небесный простор,
И притвор, и алтарь, и срединное место.
Купол – досточка к досточке —
крест над тайгой распростёр.
Люди ахнули, глядя: – И вправду, невеста!
Украшали всем миром, несли золоты кружева,
По старинной иконе от каждого дыма.
Освятили её на стозвончатый день Покрова
В честь Победы и Отчины Богохранимой.
Над вратами святого Георгия образ сиял,
В запах ладана ветер вплетался таёжный,
Голос хора старушек к спасению звал
Всех родимых своих на дорогах тревожных.
И пошли в него люди и в радости и в маяте,
И крестились, и близких своих отпевали.
И солдатской звездой
отражался рассвет на кресте,
И на лицах святых растворялись печали.
…Года, годы прошли.
Та деревня стоит в наготе,
Не хотят люди жить там, где тлен и разруха.
В запущении храм.
Лишь вороны сидят на кресте,
Да с иконы Георгия пыль вытирает старуха.
II. Лики
Из Москвы, где холодно и сыро,
Самолёт нас перенёс туда,
Где в Ликии древней тени Мирра
В гавани баюкает вода.
Там над Храмом встали минареты,
Пленника бессонно сторожа,
Там теплом паломников согрета
Божьего угодника душа.
Вниз по металлическим ступеням,
Где прохладой дышит тишина,
Где из-под безликих наслоений
Древние