земле.
Вот декабрь придёт,
и сотрёт всё случайное заметь,
И повыжгут морозы всё то,
что рождалось во зле.
И тогда по весне
под апрельские тёплые зори
Зашумят и наполнятся
радостным светом леса,
И очнутся поля от сиротства,
безверья и горя,
И о верности отчей земле
возгласят небеса.
* * *
Ночные мысли в поезде ночном.
О чём они?
О доме, о любимых?
О том, что вряд ли мы необходимы,
Когда своими болями живём?
О жизни, что, наверно, позади,
А там, куда уносит этот поезд,
Скучнейшую напишет время повесть,
Такую, что господь не приведи.
Но вот огнями расплывётся ночь
Наивной по-ребячески улыбкой,
И станет вдруг невероятно зыбкой
Любая мысль, как блеск воды – точь-в-точь.
И хочется, не думая, смотреть
На эту мглу, что за окном нависла,
И принимать, не спрашивая смысла,
Её огней медлительную смерть.
* * *
Опять о древнем ремесле,
О бранном деле вспоминая,
Я приношу поклон земле
И говорю ей: «Ты святая!»
О сколько лиха пронеслось
Над ветровым твоим раздольем,
Но всё не меркнет свет берёз
И не скудеет хлебосолье.
От тех языческих времён
В твоих глубинах и поныне
Ещё звучит кольчужный звон
И ярость киевской дружины.
Чудское озеро гудит
В ненастье памятью суровой
И одолень-травой шумит
О славе поля Куликова.
Я говорю: «В твоих краях,
В местах далёких или близких,
Сиротской памятью болят
В дни дат победных обелиски.
Вся боль минувшая жива
В твоих разломах и разрезах,
Но поднимается трава
Над всем погибельным железом.
Но загораются, дымясь
Полями ржи, твои закаты,
Где за свою родную власть
В атаках падали солдаты».
Я говорю: «И небосклон
К тебе склоняется доверчиво.
Поклон тебе, земля, поклон
За веру и за память вечную.
За то, что в бранном ремесле
Отрады ты не усмотрела,
За то, что на твоём челе
Не меркнет свет берёзы белой».
Утром долго метался блуждающий свет
В переливах реки и разливе тумана.
От росы тяжелел, холодел горицвет,
В позолоте укрыв стародавние раны.
На Руси, как и прежде, поют соловьи,
Дикий хмель оплетает прибрежные лозы.
Раздарила весна все наряды свои,
Отцвела, отпотешилась в ветреных грозах.
Перед памятью русской в извечном долгу
Вызревает печаль над лугами в туманах.
И рождаются тени на том берегу
В малахаях и стрелами в жёлтых колчанах.
И доносится тихое ржанье коней,
И гортанные, резкие, чуждые