печаль,
Чтобы успеть до рассвета.
* * *
В ту весну тяжело просыпались деревья,
То дождило, то снег возвращался в поля.
Старики говорили, что это знаменье —
От вражды и раздоров устала земля.
Невесёлые вести рождали тревогу,
Но не гасла надежда: авось пронесёт.
Как во все времена, уповали на Бога
Да ещё на присловье – и это пройдёт.
Каждый день я ходил посмотреть на берёзы.
Вот ещё один лист плен зимы одолел.
Первоцвет восходил на дорожном откосе,
И малиновки голос в подлеске звенел.
Всё на круги своя возвращалось неспешно,
Не жалея о тех, кто проснуться не смог.
Сиротливо глядела с ракиты скворешня,
И чернела земля, где пожар всё пожёг.
Сквозь холодную хмарь был едва различимым
Слабый голос природы: иди и смотри.
Над ожогом земли, сквозь губительность дыма
Розовеет улыбка вечерней зари.
Мир, впитавший незыблемость преображенья
Через смертную тьму к торжеству бытия,
Говорил о спасительной силе терпенья
В ожиданье грядущего вечного дня.
Да, наверно, природа права. Но невольно
Я себе задавал бесконечный вопрос:
Возродится ли жизнь в терпеливости поля,
И вернёт ли терпенье воскресие гнёзд?
* * *
Как просто всё.
Идут снега.
И утонуло поле в сини.
И крутобокие стога
Плывут, как сытые гусыни.
Дома развесили дымы,
Как поднебесные качели.
И прячут лето от зимы
За пазухой густые ели.
Всё переменится опять
И станет чистым изначально.
Снега идут. И не понять
Откуда столько в них печали.
* * *
Зима, а всё вокруг живое —
И ель, и выплески рябин
Воспоминанием о зное
И предсказанием седин.
Склонились ивы-коромысла
Под пышной тяжестью снегов,
Полны таинственного смысла
Скороговорки воробьёв.
А в полдень расшалится ветер,
Играя с рощицей в снежки,
И стихнет вдруг, грустя о лете
И сон тревожа у реки.
Берёзы тают меж снегами,
В вечерний падая зенит.
И долго вслед за снегирями
Живая радуга скользит.
Короткий день покорён вечеру,
Как будто он тому виной,
Что суетою человеческой
Нарушен благостный покой.
На то оно и лето,
Чтобы зиму забывать.
Устами дня воспета
Земная благодать.
Усталое приволье,
Смиренная река…
Ржаная правда поля
Не вызрела пока.
Мы все отсюда родом —
Из простоты святой.
Ох, трудно быть народом,
И так легко – толпой.
Забыть страду, и войны,
И звёзды, и кресты.
Ох, трудно быть достойным
Державной