и единственное, чего тебе хочется – просто лечь и разрыдаться.
Так вот, боюсь, что сегодня один из таких дней. И он ещё даже не закончился. Утром я проспала на важную лекцию, потому что ни один из пяти будильников не сработал, потом профессор не принял экзаменационную работу, на которую я потратила несколько недель, а по пути сюда меня обрызгала машина.
И если честно – я на пределе.
Единственное, что меня сейчас радует, – погода.
Начало апреля в Бостоне выдалось восхитительно холодным, обычно в это время года я уже умираю от жары. Поэтому сейчас вместо того, чтобы войти внутрь, я расстёгиваю пуговицы на длинном чёрном пальто и наслаждаюсь слабым ветром.
Нехотя поднимаю голову, осматривая пятиэтажное здание редакции, которое видела уже десятки раз, и обречённо вздыхаю.
Когда я впервые пришла сюда – во мне ещё были надежды на успешное будущее журналиста. Но университет почти полностью уничтожил мою веру в себя, а стажировка в редакции каждый день продолжает убивать остатки всего, что когда-то было моей мечтой.
Дерьмо.
И когда жизнь успела стать такой?
Залпом допиваю остатки крепкого американо без сахара и наконец поднимаюсь на третий этаж, не желая выслушивать нотации по поводу опоздания.
На входе в отдел меня встречает уже привычный рабочий хаос: шум голосов, стук по клавиатуре компьютера и телефонные звонки.
И посреди всего этого огромного пространства с высокими потолками и окнами во всю стену невозмутимо стоит Джина Ривера – заместитель главного редактора газеты, который по совместительству ещё и директор всей этой… вакханалии.
На Джине как всегда идеальная укладка тёмно-рыжих волос, которые отливают красным оттенком. Её великолепный макияж и безупречно выглаженная одежда заставляют меня снова разочароваться в своей жизни.
Вокруг суетятся секретари и журналисты разных отделов, которым она раздаёт указания. Я пробираюсь сквозь толпу, чтобы получить своё.
Снимаю чёрные солнцезащитные очки, без которых никогда не выхожу на улицу, даже если за окном глубокая ночь. Мои глаза в ужасе от такого предательства и пытаются привыкнуть к свету.
– Добрый день, мисс Ривера.
Разумеется, в мыслях я позволяю себе обращаться к ней по имени. Однако делать это вслух, особенно в рабочей обстановке, – плохая идея.
Сначала обращение к ней по фамилии казалось непривычным, потому что Джина выглядит очень молодо. Внешне она производит впечатление моей ровесницы.
Но, учитывая, что я в свои двадцать три только заканчиваю университет, думаю, Джина всё же на несколько лет старше.
– Твоё задание на сегодня, – она протягивает мне несколько листов бумаги и флешку, собираясь перечислить список дел.
– Полить цветы во всём здании? – перебиваю я безжизненным голосом, но она не реагирует на колкость.
В подчинении Джины журналисты и редакторы всех отделов. Раньше я думала, что человек с такой должностью, как у неё, сидит в своём кабинете с кучей организаторской работы и тонной бумаг. И, наверное, большинство так и делают, но только не она.
Что я точно успела понять за эти несколько недель стажировки – Джина просто помешана на контроле. Она лично проверяет работу почти каждого сотрудника.
Безумие.
Иногда я задаюсь вопросом, спит ли она вообще когда-нибудь.
– Нужно расшифровать несколько аудиозаписей, сделать копии файлов и разобрать почту. И раз уж ты не сильно занята, после этого можешь полить цветы.
Джина говорит это без тени самодовольства и злобы, совершенно равнодушно и обыденно, как чистка зубов по утрам.
За несколько недель стажировки я ещё не видела, чтобы кто-то вывел её из себя. Мне казалось, она контролирует всё, что только можно контролировать в этой жизни. Вероятно, именно поэтому и работает на такой высокой должности в таком молодом возрасте.
– Редакторчитала статьи, которые я отправила? Прошла уже неделя, – пытаюсь надавить на неё, потому что кажется, что терять уже нечего. Разве что цветы во всём здании умрут после моего ухода.
– У неё много работы. Тебе придётся подождать, – на лице Джины снова никаких эмоций.
Я знаю, что она делает. Снова этот стандартный ответ. Но на этот раз решаю промолчать и пойти к редактору лично.
Снимаю пальто, оставаясь в чёрных джинсах и такого же цвета боди с длинным рукавом и открытой шеей. Откидываю назад длинные чёрные волосы, из которых выбиваются несколько платиновых прядей.
Мой стандартный набор в причёсках – это хвост, небрежный пучок и распущенные волосы. И раз уж вчера вечером я успела помыть голову – сегодня третий вариант.
Молча забираю из рук Джины бумаги и флешку, чтобы пройти к своему рабочему столу. Он скромнее, чем у других: только монитор и пару блокнотов. У остальных всё завалено газетами и стопками бумаг.
– Эй, Фостер, – небрежно протягивает знакомый голос