ключевых игроков травмированы, – смотрю в эти ненавистные карие глаза и делаю голос, которым обычно разговаривают с умалишёнными. – Впрочем, сомневаюсь, что ты способен на такие сложные мыслительные процессы.
Он лишь громко усмехается, будто бы я сказала самую большую чушь на свете. Подходит ближе и опускает презрительный взгляд на мой маленький серебряный кулон на шее в виде хоккейного конька, который всё время не даёт ему покоя.
– Ты женщина и бездарный журналист. И я даже не знаю, что из этого хуже. Так что не парься, если ничего не понимаешь в хоккее, – Дэвис вкладывает в эти слова максимальную степень пренебрежения, на которую только способен.
Ладони начинает покалывать от того, как сильно я хочу ударить по его мерзкому лицу. Мы почти одного роста, так что мне даже не придётся прикладывать особых усилий.
Он не успокаивается.
– Расскажу, как всё работает: Хеммерсон – звезда. Уверен, что сегодня его поставят капитаном, и он уж точно не упустит этот шанс. Говорю тебе как человек, который в этом разбирается. И о, боже, чьи статьи печатают в новых выпусках.
Он выгибает бровь и снова поднимает грёбанную газету на уровень моих глаз.
– Тебя там швабра заждалась, – это последнее, что я слышу перед тем, как Дэвис наконец исчезает из поля моего зрения.
Я больше не спорю и даже не закатываю глаза, хотя больше всего на свете мне сейчас хочется засунуть эту газету в его тощую задницу.
Прохожу дальше, вешаю пальто и усаживаюсь за свой рабочий стол. Я здесь уже три недели и постоянно чувствую себя так, словно меня просто терпят.
Как будто я – ошибка, недоразумение, самозванка, каким-то чудом проскользнувшая в редакцию. Что вот-вот Джина или кто-то из редакторов подойдёт и скажет: “Тебе здесь не место. Больше не появляйся”.
Я делаю глубокий вдох и решаю побыстрее покончить с этим днём. Сегодня пятница – и это единственное, что меня успокаивает. Перед учебной неделей у меня будет два дня, за которые я снова смогу собрать себя по кусочкам и двигаться дальше.
***
Уже несколько часов я тайком наблюдаю за Джиной и наконец дожидаюсь, пока она уйдёт из отдела. Хватаю свои распечатанные статьи и быстро проскальзываю в холл к кабинету нашего редактора – Каролине Кларк.
К счастью, секретаря у неё нет, поэтому никто не мешает мне войти в её кабинет. Оказавшись у двери, я сжимаю руки в кулаки, набираясь смелости, и несколько раз громко стучу.
– Войдите.
Прохожу внутрь и закрываю за собой дверь. Глаза сразу разбегаются: длинный стол, компьютер, рядом ноутбук, куча материалов на полках и столе. Всё как в тех самых американских сериалах. Сбоку на стене замечаю большой плазменный телевизор, на котором показывают последние новости в мире.
Мисс Кларк что-то быстро печатает, не отрывая взгляд от экрана. На её лице минимум макияжа, а светлые волосы собраны в идеальный низкий пучок так, что ни одна прядь не посмела бы выбиться из него.
Я видела её несколько раз в холле, но мы никогда не общались лично. Она всегда носит элегантные костюмы