ещё не выезжала, лишь парочка одиноких всадников, предъявив какие-то бумаги, проскочили наружу.
Закусив губу, я меланхолично прикинула расклад. Где-то недалеко точно должна быть деревня – не может же замок стоять посреди леса и никого не защищать, верно? Пешком или на лошади меня вряд ли выпустят: пусть я и умела держаться в седле (брала пару лет назад уроки верховой езды, чтоб хоть как-то разбавить рутину жизни из дома-работы), но меня наверняка хорошо знают в лицо. Вон, даже бумажки проверили, а уж дочь лорда наверняка развернут.
С другой стороны – а оно мне надо? В замке должны найтись местные жрецы, колдуны, друиды – уж не знаю, кто у них тут отвечает за магию. Выведать информацию о перемещении между мирами лучше в тепле и каком-никаком комфорте. Вчерашний снег успел растаять, превратившись в грязь, но я с содроганием вспомнила мокрую, липнущую к телу одежду и пронизывающий холод. В этом мире, как и в моём, осень плавно скатывалась к зиме. Не хватало ещё подхватить сезонную простуду, обивая пороги дремучих селян в надежде на возвращение домой.
Вздохнув, я продолжила спускаться по лестнице. Встречаться с «родителем» и «братцем» очень не хотелось. А если они раскусят меня с первого взгляда – что тогда? Интересно, если ли в этом мире нечто похожее на психбольницы? Хотя куда вернее из меня начнут изгонять бесов всеми доступными способами – и вот тогда я пожалею, что не сбежала в первую же ночь.
Безрадостное настроение стало совсем мрачным, но я постаралась придать лицу отстранённость. Уж не знаю, какой характер был у здешней Агаты, надеюсь, скромность и немногословие сойдут за хорошие манеры. Вспомнился светильник, вспыхнувший по одному моему пожеланию, и я дала себе наказ выражаться предельно аккуратно: судя по реакции служанок подобное даже здесь было не нормой.
– Сестрица! – бодрый мужской голос нагнал меня перед дверьми в давешнюю залу. – Я уж думал, ты вовсе не почтишь нас своим присутствием.
Повернувшись, я быстро оглядела подходящего ко мне мужчину. Высокий, такой же пепельноволосый, он одновременно напомнил мне собственное отражение и, что удивительно, Николая. «Братцев» роднил хитрый прищур карих глаз, нос с лёгкой горбинкой, тонкие, вечно в презрительной усмешке губы. Но если по одному виду Коленьки были понятны его увлечения, то новый «брат» выглядел богатырём. Лицо пусть и бледное, но пышет здоровьем, широкий разворот плеч явно указывает: меч на поясе он носит не ради красоты. Отороченный мехом дублет, тяжёлый плащ, красивыми складками ниспадающий с одного плеча, брюки из плотной ткани, заправленные в высокие сапоги – даже одежда выдавала в нём знатного и опасного человека. Очень опасного.
За спиной брата я заметила вчерашнего знакомца с галереи. Подойдя, мужчина слегка поклонился, а затем уставился в стену позади меня. Значит, если между ними с той Агатой и была интрижка, держали её в секрете. Что ж, не стану рушить такое великолепное прикрытие: ещё только матримониальных поползновений мне не хватало.
Я кивнула