казалось нескончаемой пыткой. Хотя угроза ещё не миновала, волнение постепенно отступало, и сердце уже не стучало так сильно. Как вдруг:
– А что, если он всё ещё здесь – в этом кабинете? – внимательно оглядываясь по сторонам, забеспокоился Мэтт-Брайан.
Остальные тоже завертелись на своих стульях, словно могли увидеть невидимку, даже если бы точно знали, что он действительно тут.
Нила словно огрели обухом по голове, даже в глазах потемнело.
– Действительно! – подхватил Гордон. – Мы тут спокойно обсуждаем важные дела, а он всё мотает на ус.
Мосли недоверчиво хмыкнул.
– Его здесь нет, можете мне поверить! – решительно заверил Вольфганг. Он незаметно коснулся своего перстня, такого же, как у Мосли, Мэтт-Брайана и остальных регентов. Перстни отличались лишь драгоценными камнями в них. Сапфир Вольфганга стал неестественно ярким и сверкающим. Он прикрывал перстень ладонью, пока сияние его не погасло.
Регенты внезапно встрепенулись, выпрямились, сложили руки на столе и повернули головы к Вольфгангу, погрузившемуся в бездонные глубины мыслей, устремив затуманенный взгляд в зеркальную поверхность стола на собственное отражение. Драгоценные камни перстней других волшебников переняли ярко-синий окрас камня Вольфганга. Такое происходило в редких случаях: когда между регентами устанавливалась телепатическая связь.
Нил пристально наблюдал за волшебниками – они словно впали в ступор. Со стороны это выглядело так, будто совершается молитва перед трапезой. Но молчание слишком затянулось, и Нил слегка заскучал. Он вытягивал шею, пытаясь увидеть причину их неподвижности. Как ни старайся, а ничего не разглядеть. Насколько он мог видеть, на столе ничего не было. А встать, чтобы рассмотреть тщательней, он не мог из боязни издать малейший звук и от того, что тело затекло и словно окаменело. Страх и напряжение настолько сковали его, что теперь он не мог шевельнуть и пальцем.
Продолжая разглядывать неподвижных регентов, недоумевая от происходящего, точнее – не происходящего, он принялся медленно разминать пальцы рук и ног. Сейчас казалось, что даже если он закричит, регенты не шелохнутся. Если бы он видел их перстни из своего укромного уголка, то, возможно, догадался бы, в чём дело. Но, к несчастью для него, он ничего не видел.
Затянувшееся коллективное молчание наконец прервал Вольфганг, объявив, что совещание окончено.
Нил вновь вздрогнул от неожиданности.
«Как это окончено?!» – чуть было не вырвалось из его уст. Он так рассчитывал именно сегодня узнать что-то важное. Внутри всё оборвалось. Обидно до слёз, что и сегодняшнее совещание прошло впустую после стольких испытаний страхом, которого он натерпелся с того самого момента, как переступил порог замка. Нил был разбит. Кроме угроз Вольфганга в адрес Церберуса и нескольких упоминаний «Мириады», ему нечего было сообщить хозяину, перед которым ещё отчитываться. Оставалось надеяться, что сведения о книге – определённо имеющей ценность – заинтересуют Церберуса.
Регенты