окружена любовью и заботой своих старших сестёр. Она даже из палаццо Медичи никогда не выходила одна. Её всегда и повсюду сопровождали родные сестры или служанки.
А утром ей предстояло отправиться одной в чужой дом, в незнакомый для неё мир, и всё это, конечно же, беспокоило её. Дядюшка Фердинандо запретил ей взять с собой хотя бы одну из своих служанок в замок короля. Объяснил он это тем, что так будет лучше, и вынужденное одиночество Лукреции не только поможет ей наконец-то повзрослеть, но и поспособствует укреплению их отношений с Генрихом. А новых подруг и соратников ей теперь предстояло заводить в среде придворной знати при Французском дворе, чему сам Фердинандо был очень рад.
Для мадемуазель Лукреции подобные условия стали полной неожиданностью. Лукреция даже представить себе не могла, как она будет жить в замке короля совсем одна, без своих любимых сестёр – без Марии!
Ей казалось, что она словно овечка, которую бросают на растерзание в стадо волков.
– Как её примут в замке короля? – задавалась она вопросом. – Все эти люди, которых она прежде не знала, будут ли они любить её, как делали это сёстры или хотя бы просто добры? Как она будет обходиться без своей преданной служанки Анны?
Всё это тревожило Лукрецию, на её душе было скверно и, ещё даже не уехав из родного палаццо, она начала тосковать по дому и сёстрам.
Лукреция пыталась вспомнить, как выглядит Генрих. Она видела его всего один раз на приёме в доме Валенто. Их представили друг другу, но Лукреция не придала этому знакомству никакого значения, несмотря на то, что перед ней стоял сам король Франции Генрих IV. В тот вечер её больше интересовали танцы с другом детства Николя де Мошон. Они были одного возраста и, это был первый званый вечер, на который их пригласили. Герцог Валенто праздновал свой юбилей и устроил в честь этого пышный бал, где собрались все сливки французской и флорентийской знати. А музыканты играли так божественно, что в пляс ушла даже её бабушка Катерина де Медичи.
Это был первый бал в жизни Лукреции, и она желала не пропустить ни одного танца.
А вот Генрих был так очарован красотой Лукреции, что не сводил весь вечер с неё глаз. Задорный смех молоденькой мадемуазель и вовсе приводил короля в восторг.
Лукреция веселилась весь вечер с другом детства Николя, как ребёнок. Она смеялась, хлопала в ладоши и с заметным энтузиазмом начинала танцевать с первыми звуками скрипки.
Она поразила короля Генриха не только своей красотой, но и своей юностью, беззаботностью, жизнерадостностью, которой совсем не отличались придворные дамы, будучи интриганками и в большей степени старыми занудными склочницами.
Король влюбился с первого взгляда в мадемуазель Лукрецию, в её юность, в её свежесть, и возжелал всем своим мужским нутром обладать этой юной красотой.
Но Лукреция, нет, она даже не запомнила лица Генриха и все её воспоминания о том вечере были посвящены лишь танцам с Николя.
Лукреция пыталась изо всех сил вспомнить,