и поторопись, время идёт к девяти часам, а я всё ещё в своей спальне и не одета.
Анна спохватилась и принялась за платье госпожи. Она достала с вешалки темно-синее бальное платье с кружевом и помогла Лукреции одеться в него, затянув корсет. После, достав из шкатулки украшения, застегнула на её шеи колье и надела серьги с сапфирами, а в завершении всего водрузила на её голову изящную диадему.
Лукреция преобразилась. Синева платья и блистающих сапфиров подчеркнули тёмно-голубого цвета глаза госпожи. Казалось, что её глаза сияют не меньше, чем эти драгоценные камни и придают облику Лукреции поистине королевский взор.
Юная мадемуазель в таком изысканном наряде стала выглядеть старше своих лет, но это не портило её красоты.
Она покружилась перед зеркалом, любуясь своим отражением и, убедившись в безупречности своего наряда, отправилась на завтрак в столовую.
Глава 3
Лукреция спустилась на первый этаж и прошла в зал, где уже собрались гости и стоял накрытый праздничный стол.
Дядюшка Фердинандо ещё не пришёл, и все присутствующие ожидали его, прежде чем сесть за стол.
В гостиной находились старшие сёстры Лукреция со своими элегантными мужьями и озорными детишками. Они оживлённо болтали между собой, рассказывая последние новости королевского двора, но когда увидели, что в зал вошла Лукреция, поспешили встретить её и поприветствовать.
– Дорогая моя! – улыбнулась Элеонора и подошла к Лукреции с распростёртыми объятиями.
Элеонора обняла свою младшую сестру и поцеловала в обе щёчки.
– Выглядишь, как королева! – одобрительно посмотрев на Лукрецию, заверила она.
– Как я понимаю Генриха! – воскликнула Генриетта и тоже поцеловала Лукрецию, восхищённо рассматривая её.
– Ты просто красавица! – поддержала Кристина.
Лукреция улыбнулась сёстрам в ответ, но сдержанно. Она не могла понять своих чувств. Её сёстры искренне радовались тому, что она в скором времени станет королевой Франции. Но сама Лукреция совсем этого не хотела и своих сестёр сейчас не понимала. Вся эта любезность с их стороны была какой-то наигранной, противоречивой с её собственными чувствами. И никто из них даже не спросил, счастлива ли Лукреция этим обстоятельствам в её жизни? Рада она предстоящему замужеству или нет? Словно это ни кого не интересовало.
В гостиную вошёл дядюшка Фердинандо и, громко захлопав в ладоши, чтобы обратить на себя внимание, произнёс:
– Дорогие мои, прошу всех к столу! – жизнерадостно улыбнувшись, предложил он.
Настроение у Фердинандо было приподнятым и казалось, что этот пухлощёкий старик само очарование. Если только не знать о вспыльчивости его характера, заносчивости и упрямстве.
Все присутствующие, оставив свои светские беседы, стали рассаживаться за стол.
Фердинандо сел во главе стола и, в знак особо почтения, попросил Лукрецию сесть сегодня рядом с ним по правую