просветы между деревьями.
Ближе к проплешине посреди деревьев, на которую указал Егор, к тем нехорошим запахам присоединился аромат давно немытого тела. Пахло ощутимо. Ной знал, что так пахнут люди, много недель не сменявшие одежду, не видевшие воды для своих тел. Он взвел курки на двустволке, готовый в любой момент к нападению.
Нападения, тем не менее, никакого не последовало – они спокойно вышли к небольшой поляне. Чуть в стороне от ее центра виднелся здоровый пень. Скорее всего, раньше здесь произрастало крупное дерево с раскидистой кроной, отчего, после его исчезновения и осталась подобная плешь.
– Там под этой корягой у них схрон, – поделился Егор, но приближаться не отважился, оставшись на краю поляны.
Ной с ружьем наперевес подошел к пню. С этого места был отлично виден поезд, и ребята в самом деле могли разглядеть бежавших от него людей. Но никаких человеческих «елок», ровно как и следов Ивана или Ильи, видно не было.
Ной обошел остатки дерева и увидел с другой стороны пня следы рытья. Земли накидали много, вот только тут не раскапывали, а наоборот, закапывали. Ной даже удивился, чего такого могли там закопать?
Носком обуви он раскидал несколько комьев земли, под которыми стали видны куски какой-то ткани. Все было мокрое, пропитанное влагой и вымаранное в земле. Ной хотел было склониться и детальнее изучить находку, но его сбил с толку вскрик Егора.
– Смотри, смотри! – не своим голосом заверещал он, тыкая пальцем куда-то ему за спину.
Ной обернулся. Егор указывал на поезд. Нет, длиннющий состав не двинулся обратно в путь или к нему вернулись машинисты и пассажиры. О нет, он оставался все так же на путях, перегородив тысячами тонн массы участок Транссибирской магистрали. Но два его пассажирских вагона… они двигались! Понятное дело, не вместе с поездом, а сами по себе. Раскачивались из стороны в сторону, как если бы внутри куча людей начала метаться от борта к борту. Ной протер глаза. Но наваждение никуда не делось. Весь оставшийся состав был словно соткан из камня и недвижим, и только два облезлых зеленых вагона ходили ходуном.
Запах усилился многократно. Вне всяких сомнений, он тянулся оттуда.
До ушей дошли и звуки. Это было что-то тягучее, болотно-кисельное. Какие-то не то распевы, не то утробный вой.
Все это пугало до дрожи. Казалось, внутри вагонов назревала какая-то злая сила, которая, подобно гною в нарыве, готова была вот-вот излиться наружу.
Ной каким-то звериным чутьем уловил движение за спиной и моментально обернулся. Хорошо еще не вскинул ружье, ведь это оказался Егор, со всех ног побежавший обратно наверх. Понимая, что если на него, видавшего виды взрослого человека, увиденное произвело такой эффект, то мальчишка, наблюдавший подобное, куда как сильно испугался. Ной неуклюже устремился за ним наверх, к вершине горы.
Перепуганный ребенок показал удивительную прыть. На оклики Ноя он не реагировал и в довольно бодром темпе быстро добрался до верхушки Оэ и, перевалив через нее, начал спуск. Ною пришлось напрячь все свои силы, чтобы