время, прежде чем ответить:
«Обычно Эттлтон платит по счетам. В любом случае, если бы это был обычный кредитор, я думаю, он бы мне об этом рассказал. Мне показалось, что за его волнением скрывался не только гнев, но и страх».
«Кроме того», – продолжил Макдональд, – «разве вы не знали, что был какой-то момент, когда мистер Эттлтон был подвержен шантажу, сэр? Полуправда нам здесь не нужна, вы знаете».
Рокингему стало не по себе в кресле. Манера главного инспектора была вежливой, его «сэр» успокаивающим, но в его глазах читалась непреклонность.
«Что-то в этом роде было», – неуверенно ответил Рокингем. «Чёрт возьми, это просто свинство. То, что я вам скажу, будет расценено как конфиденциальность, я полагаю?»
«Разумеется, насколько это совместимо с процессом закона», – ответил Макдональд. «Сам факт того, что вы сидите здесь и сообщаете нашему департаменту об исчезновении вашего друга, является показателем того, что вы считаете, что полиция должна играть свою роль. А мы не можем играть свою роль в очках, тем более в розовых очках».
«Ну, я расскажу вам факты, как я их вижу», – ответил Рокингем. «Когда Эттлтон женился, почти десять лет назад, он сделал себе имя на своих первых двух романах. Он также заработал на них много денег. Его ранние обещания не принесли дальнейших плодов и настоящего успеха. А его жена не слишком сочувствует неудачам. Когда ее муж стал менее заметным в глазах общественности, миссис Эттлтон сама стала более заметной – как вы, вероятно, знаете. Это не способствовало семейному счастью». Лицо Рокингема неловко покраснело, и он умоляюще посмотрел на Макдональда. «Мне нужно расставить все точки над «i» и черточки над «t»?» – спросил он. «Эттлтон мой друг. Он мне нравится, и я ему доверяю. Кажется, это плохой вид дружбы – распространяться о его недостатках».
«Возможно, это самая настоящая дружба в долгосрочной перспективе», – ответил Макдональд. «Вот что, я полагаю, все сводится к тому, что мистер и миссис Эттлтон пошли своими путями, и он искал в другом месте сочувствия, которого не было дома?»
«Вот именно», – ответил Рокингем, и на его обеспокоенном лице промелькнула искорка юмора. «Но бесполезно спрашивать у меня адрес сочувствующего, потому что я его не знаю».
«Это должно быть для вас утешением», – сухо сказал Макдональд. «Потому что я, конечно, должен был попросить вас об этом. Далее, есть ли у мистера Эттлтона какие-либо личные средства, помимо его заработков как писателя?»
«Ни единого», – ответил Рокингем с уверенностью.
«И вы, вероятно, знаете, что домашнее хозяйство, которое, по-видимому, ведется на деньги жены, не очень-то приятное дело для мужа», – продолжал Макдональд. Рокингем кивнул головой, а одна бровь дернулась в знак признания проницательности инспектора. Макдональд начинал ему нравиться.
«Можно также предположить, я полагаю, что мистер Эттлтон не желал ссориться со своей женой до такой степени, чтобы оставить смешанные радости их совместного хозяйства? Вполне.