лучше…
В тот вечер он много вина пил, а как часы пробили полночь, всех отослал. Девушки по очереди целовали ему руку и уводили собак. Я тоже встала, но он меня остановил:
– А ты куда? Нам в другую сторону, взял меня за руку и потащил к двери.
Я упиралась, а когда увидела большую кровать с занавесями, едва чувств не лишилась.
– Нет, барин! Нет!
Принц хохотал, срывая с меня одежду. Я отбивалась, что было сил, но что я могла сделать?
– Грех это, барин! Побойтесь Бога!
Он со всего маха влепил мне по щекам.
– Я никого не боюсь и тем паче бога твоего!
Тонкая ткань трещала, оставаясь в его руках. Плача и умоляя, я пыталась закрыться руками.
Принц Изод повалил меня на кровать. Он целовал меня, будто в душу плевал. Я помню только унижение, стыд и боль. А потом все исчезло, темно стало и спокойно…
Так и стала я жить в сытости и роскоши. Ни забот, ни работ, лишь веселиться велено и Принца ублажать. Привыкать стала понемногу. Одного только боялась – когда Принц на ночь звал. Не знаю отчего, но любил он сильно сжимать, да так, что неделями синяки не сходили. А жаловаться нельзя, да и некому. Один раз не вытерпела боли, закричала. Думала, убьет. Ан нет, рассмеялся и за плечо укусил, не так, чтоб сильно больно, но когда я с испугу вскрикнула, остался доволен.
Хорошо хоть не часто это случалось. У Принца наложниц было много: он любил разнообразие. Да и пропадал иногда по месяцу, а то и больше.
Вначале я молиться не могла и в зеркало на себя смотреть. А потом подумала: если я грешна, то Принц как грешен? Я-то не по своей воле…
Принцу принадлежала только часть дворца. По ней мы могли ходить, куда захочется, но наложницам выйти за предел Принцева надела – смерть.
Через сколько времени это случилось, не помню. В каждодневном однообразии я потеряла счет не только дням, но и годам. Сколько прошло – три года, пять или десять?.. Я ни разу не выходила на улицу, не знала, какие здесь ночи, какое солнце согревает эту землю. Да и вре6мя здесь шло совсем не так. И если на Земле женщина чувствует его по себе, по появившимся морщинам, то мне теперь это не грозило. Я была почти бессмертна, и вечная молодость была щедрой наградой за все унижения.
Язык Принца Изода, язык Империи, стал для меня почти родным, и я редко говорила по-русски, впрочем, его здесь и не жаловали.
Глава 8
Один раз Принц исчез как всегда неожиданно. От суки принялась я по комнатам бродить и ненароком зашла на нижний этаж. Зала как зала. Гулкий пол, гобелены на стенах, одно из тридцати Зеркал. Правда я лишь знала, что таких Зеркал должно быть тридцать, а видела всего лишь шесть, простые, конечно, не в счет.
Возле Зеркала стояла девушка в поношенной одежде цветов Принца. Она как-то странно ощупывала Зеркало и шар рядом с ним, и так увлеклась этим занятием, что меня совсем не замечала. Когда я подошла ближе, с удивлением узнала Лору – одну из девушек, что меня переодевали, когда я впервые попала в Империю. Несколько лет назад Лора все же разгневала