выходившей в сени, и взяли на караул, когда показался кортеж и забили барабаны. Во главе шли два пристава, одетые в черное, со шляпой под мышкой, с цепью на шее и шпагой на боку. Затем шел президент в сопровождении двух офицеров. За ним следовали секретари бюро и главный секретарь президента. Проходя мимо Клоринды, президент, как светский человек, улыбнулся ей, несмотря на торжественность шествия.
– Ах, вы здесь! – проговорил Кан, прибежавший впопыхах.
Вход в залу «Pas perdus» был в то время воспрещен для публики, но Кан ввел их всех туда, в амбразуру одного из балконов, выходивших в сад. Депутат казался вне себя от ярости.
– Я опять прозевал его! – начал он. – Он ушел через улицу Бургонь, между тем как я стерег его в зале генерала Фуа… Но это ничего не значит, мы все-таки узнаем, в чем дело. Я послал Бежуэна вдогонку за Делестаном.
Прошло добрых десять минут в ожидании. Депутаты выходили, с небрежным видом, через две портьеры из зеленого сукна, маскировавшие двери. Иные останавливались, чтобы закурить сигару. Другие сходились маленькими группами, пожимали друг другу руки и смеялись. Г-жа Коррёр пошла смотреть на группу Лаокоона. И в то время как Шарбоннели откидывали назад голову, чтобы получше разглядеть чайку, которую буржуазная фантазия живописца поместила на раме одной фрески, точно будто она вылетела из картины, красавица Клоринда, стоя перед громадной бронзовой Минервой, с любопытством разглядывала руки и грудь богини-великанши. В амбразуре балкона, полковник Жобелэн и Кан оживленно беседовали вполголоса.
– Ах, вот и Бежуэн! – закричал последний.
Все подбежали с любопытством, написанным на лицах. Бежуэн перевел дух.
– Ну? – спросили у него.
– Ну! отставка принята, Ругон уходит.
Это был точно удар обухом по голове. Наступило глубокое молчание. Клоринда, нервно вертевшая уголок своей шали, чтобы занять руки, увидела тогда в глубине сада хорошенькую г-жу Бушар, тихонько шедшую под руку с д’Эскорайлем, слегка склонившись к его плечу. Они ушли раньше других и, воспользовавшись отпертой дверью, гуляли влюбленной парочкой в аллеях, предназначенных для серьезных размышлений. Клоринда подозвала их рукой.
– Великий человек выходит в отставку, – сказала она молодой женщине, которая улыбалась.
Г-жа Бушар вдруг выпустила руку своего кавалера и вся побледнела, между тем как Кан, среди огорченной группы друзей Бутона, энергически протестовал, воздымая руки к небу, но не находя слов для выражения своих чувств.
II
Утром в «Moniteur» появилось известие об отставке Ругона, удалявшегося от дел «по причине расстроенного здоровья». Желая уже к вечеру очистить место для своего преемника, он пришел после завтрака в государственный совет. Там, сидя перед громадным палисандровым бюро в большом кабинете, красном с золотом, отведенном для президента, он опорожнял ящики, разбирал бумаги и раскладывал их на пачки, которые связывал розовой тесемкой.
Он позвонил. Вошел пристав, бравый мужчина, бывший кавалерист.
– Зажгите