дама. В голове мелькнуло, что он вряд ли дворянин, скорее чей-то оружейник. Его широкие плечи, высокий рост и облачение в кожаные доспехи вполне могли подходить для кого-то, кто связан с оружейным делом. Возможно, он воин…
Вот только, помимо ярких синих глаз, в его внешности выделялись ещё и серебряные волосы. А ещё он был до невозможности привлекателен, и – как бы мне ни хотелось признавать – его молчание задевало, как и равнодушный взгляд.
– Это вряд ли, принцесса, – наконец ответил он и улыбнулся уголком губ.
– Почему же? Ваше лицо кажется мне знакомым, – возразила я.
Незнакомец улыбнулся шире и наклонился ближе, так, что сердце внутри сначала замерло, а потом кинулось в галоп. Непозволительно вести себя так с незамужней девушкой… Он точно неотёсанный грубиян, раз не знает очевидных вещей.
Вот только отстраниться я не смогла, наслаждаясь ароматом, исходящим от него. Так пахнет неизвестность, в которую хочется погрузиться просто из любопытства, из желания ощутить нечто новое и захватывающее.
– Потому что таким хорошим девочкам не место рядом с такими, как я, —низкий голос заставил мою кожу покрыться мурашками.
– Я сама решу, где моё место! – гордо подняв голову и встретив сверкающие глаза, ответила я. – Так вы не представились…
– Аксель.
– Просто Аксель?
– Когда будешь наедине с собой, в тёплых покоях, под тяжёлым одеялом, ласкать себя… так будет проще стонать моё имя, принцесса.
Я замерла, будто удар молнии прошёл насквозь. Сердце застучало в висках, а грудь предательски сжалась, не давая вдохнуть. Его слова – дерзкие, невозможные, вызывающе грязные – вырвали меня из пространства этого зала и отбросили в какую-то иную реальность, где нет приличий, нет титулов… только он и я.
Лицо вспыхнуло, щёки горели, как раскалённое железо, и, будь воля, я бы исчезла прямо на месте. Но ноги не слушались, а дыхание сбивалось так сильно, что мне понадобилось усилие, чтобы выдавить хоть слово.
– Вы… вы наглец! – прошипела я, не веря, что это действительно прозвучало из моих уст.
Аксель снова усмехнулся – не громко, не злобно, а как человек, который знал, что правда – это не то, что произносят, а то, что прячется за взглядом. Он не сделал ни шага назад, наоборот, ближе навис надо мной.
– Возможно, – признал он, всё ещё глядя прямо в глаза. – Но тебе ведь стало интересно. Иначе ты бы уже ушла.
Я молчала. Потому что… он был прав.
Это было возмутительно. Возмутительно и опасно, ведь вся моя жизнь строилась на правилах, границах, долге. А он, появившийся из ниоткуда, разрушал их одним взглядом.
– Смотри на меня сколько хочешь, – продолжил он, – но запомни: однажды ты увидишь меня не в зале, среди свечей и гостей, а в пламени и крови. И тогда твой выбор уже не будет игрой.
Он отстранился так же внезапно, как появился, и двинулся прочь сквозь толпу. Я наблюдала, как он уходит, а сердце всё ещё колотилось, как пойманная птица.
Катерина подошла ко мне и тихо прошептала:
– Ты