фигурой в предстоящем противостоянии. Собирая информацию, Майнос приходил к выводу, что разумнее оставаться на стороне победителя. Да, мальчишка раздражал, но пока его гнев обращён в сторону врагов, он не представляет опасности. Главное, чтобы он сам верил в это…
– Амария знала, что умрёт, – вобрав в лёгкие побольше воздуха, наконец, сказал Майнос. – Она готовилась ко смерти с того дня, как вырвала твоё сердце.
Услышанное не вызвало в Войне никаких эмоций. Его холодные жёлтые глаза рассматривали бога, ожидая продолжения. Конечно, Любовь не была глупа и знала, что за свои последствия рано или поздно, ей придётся расплачиваться.
– Вижу, ты не удивлён, – усмехнулся Обман и выпрямился. – Не спеши разочаровываться, это не главное…
– К сути, – раздражённо бросил Аксель, теряя крупицы терпения.
– Боги не умирали раньше. Никогда. Но это не значит, что мы бессмертны, как показали недавние события… – Майнор откашлялся. – Вот только любое изменение привычного уклада несёт в себе первозданный хаос для мира, к которому все привыкли. Да, племянник, даже Боги привыкли, не смотри так.
Война не понимал, куда клонил Обман, впрочем, так было всегда, когда Майнос пытался донести мысль. Никакой сути – лишь увиливания и загадки.
– Мы способны выбирать оболочки, которые наполняем собственными силами. Не все из нас, кстати… В качестве новой оболочки, Амария выбрала твою Фьори – наследницу Эстериона. Девчонке не просто так отдали твоё сердце. Моя сестрица планировала удержать тебя с помощью божественной связи с принцессой.
Аксель не сдвинулся с места. Он не моргнул. Лишь ветер, налетевший со скал, растрепал чёрные пряди, будто горы сами зашептали ему о предательстве.
– Она… что?
Майнос знал этот тон. И знал, что за ним всегда следует не вспышка – взрыв. Но сейчас он сделал шаг вперёд, сжав руки за спиной, вручая себя во власть гнева добровольно.
– Всё было спланировано, – выдохнул Майнос. – С самого начала. Амария спасла девчонку в детстве не из милости. Она выбрала сосуд. И использовала твоё сердце как якорь, чтобы Фьори не просто выжила, а стала подходящей оболочкой для божественной силы. Для Любви и Ненависти.
Скулы напряглись, брови сошлись у переносицы, лицо становилось маской, выточенной из гнева.
– Не спеши поддаваться злости! – Майнос развёл руки в стороны, принимая порыв ветра, сорвавшийся с вершин. – План сестры провалился. Она не учла, что твоя Фьори заключит сделку со Смертью и пообещает ей своего первенца.
– Откуда ты это знаешь?
Аксель понимал, что в разговоре с Обманом, информация всегда будет преподнесена искаженно или так, как выгодно говорящему.
Майнос улыбнулся, и в этой улыбке было всё: и лукавство, и превосходство, и та самая капля истины, которую он всегда подмешивал к лжи, чтобы она легче глоталась.
– Прости, своих источников не раскрываю, – пожав плечами, ответил Обман.
Такой ответ мог не устроить Акселя, но другого у него не было.