вина на бабочке. – Танго! Девушка с вашими данными…
– Она не танцует с клоунами, – внезапно вступила Зоя, взяв банкира под руку. – Но я обожаю цирк.
Когда они закружились в танце, Юлия заметила, как Зоя незаметно вытащила из его кармана телефон. Ловко, как карманник в метро. «Почему?» – хотела спросить она, но девушка уже исчезла в толпе, оставив на её ладони стеклянный брелок в форме волны.
Шум вечеринки внезапно стал невыносим. Юлия спустилась в пустой кубрик, где пахло лаком и одиночеством. На столе валялась потрёпанная книга Верлена – кто-то вырвал страницы, оставив лишь строчку: «Играй же, ветер, в мои разочарования».
Она достала осколок зеркала, приложила к треснувшей строке. Отражение распалось на части: глаз, уголок губ, родинку на шее. «Кто я без целого?» – пронеслось в голове. Мать ответила бы: «Победительницей».
Сверху донесся визг тормозов – кто-то прыгнул за борт. Толпа загоготала. «Пьяный розыгрыш», – решила Юлия, но сердце бешено застучало. Выбежав на палубу, она увидела Зою, мокрую и смеющуюся, вылезающую по трапу. В руке она сжимала чей-то кошелёк.
– Зачем? – прошептала Юлия, когда та проходила мимо.
– Чтобы напомнить им, что даже золотые клетки открываются.
На обратном пути на катере Юлия разжала ладонь. Брелок-волна оставил красный след. Она вдруг поняла, что сегодня впервые за десять лет не проверила рабочую почту. Страх ударил под рёбра, но тут же сменился странным облегчением.
Дома, снимая платье, она услышала звон. Из кармана выпал чужой телефон – тот самый, с пятном вина. На экране горело сообщение: «Сделка провалена. Она знает».
«Любовь – это слабость. Я не могу себе её позволить», – повторила она про себя, глядя, как луна отражается в витрине холодильника. Но впервые за долгие годы ей захотелось разбить это отражение – просто чтобы посмотреть, что скрывается за осколками.
Глава 4. Случай в книжном магазине
Книжный магазин «Лист» прятался в переулке, куда не долетало эхо города. Вывеска, потёртая временем, скрипела на ветру, словно страница старого дневника. Юлия толкнула дверь, и колокольчик звякнул, будто будильник в музее. Внутри пахло бумагой, застоявшимся временем и кофе, который здесь, кажется, варили с момента открытия в 1962 году. Полки гнулись под тяжестью фолиантов, а между ними, как в лабиринте Минотавра, блуждали тени читателей.
Она шла к разделу философии, избегая взглядов. Её каблуки стучали по полу, нарушая тишину, но через пару шагов звук смягчился – кто-то рассыпал на паркете лепестки засушенных роз. «Романтики», – усмехнулась Юлия про себя, но наклонилась подобрать алый лепесток. Он рассыпался в пальцах, оставив след, словно кровь.
– «Миф о Сизифе». Прямолинейный выбор, – раздался голос слева.
Мужчина стоял в полуметре, листая потрёпанный экземпляр «Братьев Карамазовых». На нём – поношенный твидовый пиджак с заплаткой на локте, волосы цвета тёмного янтаря,